– Около двух лет.
– Тебе было страшно вначале?
Пока они перекладывали содержимое шкафа, чтобы освободить место для вещей Дори, Линда ответила ей.
– Да, наверное, один день или даже меньше. В основном я была только смущена и удивлена. Я думаю, меня потрясла внезапная перемена в мой жизни и осознание того, что всю мою жизнь мне лгали о Земле Родичей. Тогда я тоже ещё училась в средней школе, и внезапно почувствовала, что я – взрослая женщина. В то время мне было пятнадцать лет. Хватит пары дней, чтобы всё уладилось, и ты привыкла.
– Мне шестнадцать, и я тоже учусь в старшей школе. Вернее, училась в школе.
– Ну, ты, наверное, очень быстро превратишься из школьницы в учительницу. Я думаю, что община захочет, чтобы ты заменила Шейлу в качестве учительницы третьеклассников. У Шейлы скоро будет ребёнок.
– Разве ты не жалеешь о прежней жизни? – спросила Дори.
– Ей-богу, ни капельки. Всё в Америке сгнило, ЗОГ настроен против Белых, и я презираю своих родителей.
– Мои родители тоже довольно противные, – призналась Дори. – Моя мама пьёт, а папа – лживый политик. Никто не верит ничему, что он говорит. Конечно, он – адвокат, а каждый знает, что все адвокаты такие.
– Ну, тебе понравится честность здешних людей, – убеждала её Линда. – Хотя тебе предстоит привыкнуть к простым условиям жизни.
– Я понимаю. Слушай, я всё думаю: здесь по нужде приходится ходить на двор?
– Да, но мужчины делают водопровод. Мы надеемся, что к весне у нас будут сливные туалеты.
Они закончили перестановку, Линда взяла ребёнка, и скоро все трое сидели вокруг кухонного стола, в то время как вода в ведрах грелась на печи, а тушка тунца запекалась в духовке.
Линда без церемоний расстегнула кофточку и начала кормить Магни.
– Я не знаю ни одной женщины, которая кормила бы грудью, – заметила Дори.
– Это – позор. Материнское молоко – это именно то, что предназначено природой и нужно ребёнку. Кроме того, мне это нравится. Благодаря кормлению я чувствую себя защитницей, матерью и женщиной.
– Это не вредно?
– Нисколько. Чувствуешь себя отлично, по крайней мере, пока у малышей не прорежутся зубки. Я слышала, что они тогда становятся немного капризными.
– Как долго ты его будешь кормить? – спросила Дори.
– Наверное, года два. Это хорошо для ребёнка, и потом при кормлении женщина, кажется, не беременеет. Я думаю, что получается один ребёнок примерно каждые три года.
В этот момент входная дверь открылась, и вошёл Эрик. Сделав два шага, он остановился и заметил: – Ну-ну, хорошенькое дело. Стайка куриц, конечно, перемывает мне косточки.
