Жди меня, и я вернусь,
Только очень жди,
Жди, когда навеют грусть
Жёлтые дожди-
Эти жёлтые дожди, стучащие в меланхолическом ритме коротких строк — создание истинного поэта.
Константин Симонов был военным журналистом, как и Киплинг, и почти всю жизнь он Киплингу подражал. Причём английского Симонов не знал, так что Киплинг пришёл к нему в чужих переводах.
Вот строки. из стихотворения, которым открываются почти все симоновские сборники — «Всю жизнь любил он рисовать войну»:
«Никак не можем мы смириться с тем.
что люди умирают не в постели,
что гибнут вдруг, не дописав поэм,
Не долечив. Не долетев до цели,
Как будто можно, кончив все дела……»
Интонация тут киплинговская. И в балладах, таких, как «Рассказ о спрятанном оружии», она тоже киплинговская, хотя сюжет её взят из Р. Л. Стивенсона — из «Верескового мёда» в переводе С. Маршака. Симонов рассказывает о двух героях, о двух испанских террористах (стихи написаны еще до гражданской войны в Испании). Этих двоих: подвергают пытке: кормят «отборной, розовой, насквозь просоленной треской», и пить не дают. Не спорю, пытка, конечно, но ведь в те самые годы в вагонзаках в СССР не отборной треской, а ржавой селедкой кормили не двух, а всех зеков, и тоже пить не давали. Но простим юному поэту его немыслимую книжность…
Чуть не каждой строкой напоминают Киплинга многие стихи даже из самой лучшей книги Симонова, вышедшей в дни войны, — из книги «С тобой и без тебя». Её так называемый «лирический герой» вышел из стихов, баллад и прозы Киплинга, едва успев переодеться в форму советского офицера и кое-как застёгиваясь на ходу… Да и не только эта книга. Ведь как легко, к примеру, выдать за стихи «железного Редьярда» хотя бы балладу «Сын артиллериста» с её рефреном:
Держись мой мальчик: на свете
Два раза не умирать,
Ничто нас в жизни не может
Вышибить из седла!
Такая уж поговорка у майора была…
Лучшая книжка поэта, и безусловно самая искренняя., — «С тобой и без тебя» — сквозной лирический поток: от «подросткового» по интонации стиха «13 лет, кино в Рязани…», и до «юношеского» (по стилю!) — «Над чёрным носом нашей субмарины».
На небе любят женщину от скуки,
И отпускают с миром, не любя…
Ты упадёшь ко мне. В земные руки.
Я не звезда. Я удержу тебя.
А ведь оба стихотворения написал уже тридцатилетний офицер и военный журналист…
Да, хотя у Киплинга всего-то есть три или четыре любовных стихотворения, а у Симонова их множество, по человеческой психологии эти два поэта очень похожи. И потому странно, что все попытки Симонова переводить стихи своего кумира (с чьих-то явно нелепых подстрочников) неизменно увенчивались полным провалом, кроме вдруг блестяще переведённых «Гиен».
