-А почему я задал этот вопрос? - хитро прищурился Чернобородов.
"Я откуда знаю?" - мрачно подумал Кактусов, но вслух ничего не сказал, потому как и на Петю иногда сходило озарение здорового смысла.
-А вопрос я этот задал, потому как мы решили вам вручить премию! Да! - Чернобородов так заулыбался, что его выражение лица можно было на хлеб намазать.
-Ахренеть! - возбудился Кактусов. Премия - дело такое, значимое финансово, рекламно, да и вообще. Возбуждение Кактусова утонуло в жидком прибое оваций.
Кактусов смущенно встал, предвкушая вечерний разгул в ресторане "Астория". Или в погребке "Три поросенка". Ну, хотя бы в закусочной на Казанском вокзале. Смотря какая премия.
-Итак... Литературная премия... Имени Антона Николаевича Достаевского... Да, да товарищи! Имени Достаевского! Именно через "а"! Присуждается... Внимание...
Зал замер. Кактусов поднял кустистые брови и ощутил себя графом, только что вернувшимся с Сахалинской каторги, на которую был осужден за убийство беса-процентщика.
-Петру Сергеевичу...
Где-то зажужжала муха.
-Каааааак.. Тусову!
Премия представляла собой медальку из нержавейки. Денег не дали.
Чернобородов ласково предложил лауреату выступить ответно.
Кактусов встал в позу футболиста, скрестив руки там, где положено.
Сначала он открыл рот, потом запахнул его обратно.
На него смотрели десятки глаз. Серые, карие, зеленые, большинство - красные.
По извилинам писательского мозга пробежалась мягкими лапами одурманивающая мысль - "Интересно, а за сколько можно медаль заложить?". Кактусов мысль отогнал и выдал самую длинную речь в своей жизни:
-Писателей не будет. Если не будет читателей. Если не будет читателей - мне кушать будет нечего. Спасибо вам большое...
Потом он подписывал книги, стараясь в каждой книге написать что нибудь оригинальное каждому. Из всего оригинального в голову лезло только одно:
"Москва. Лубянка. Петр Кактусов".
А поэтесса сама ему вручила свою книжку, отпечатанную на цветном принтере. С подписью "От дикции до фрикции один лишь шаг длинной в экватор. Так сократим же расстоянье, ведь есть куда и есть откуда. И пусть мой переулок (Москва, переулок Хачатуряна, дом шесть "в", корпус восемь, строение пять, двенадцатый подъезд, третий этаж, двести восемнадцатая квартира, аптека во дворе.) взрыл страстью экскаватор. Нам не зачем спеешит раз восемь. До семи утра"
Кактусов ничего не понял - что к чему? Но свою последнюю книгу поэтессе подарил. Причем, ее пришлось купить в этом же магазине.
