— Вы останетесь?
— Да, — Макс понял, что у него нет выбора. — Я останусь с вами в Альп д'Эстелла.
— Отлично, — проворчала Пиппа. — Только не забудьте, для меня ваше присутствие нежелательно.
— Неужели? — он улыбнулся, а она снова поднесла к его носу длинную вилку для поджаривания хлеба.
— Прекратите улыбаться, это тоже мне не нравится. У меня есть еще одно условие, — Филиппа посмотрела себе под ноги. — Долорес поедет с нами. После смерти моей матери Эллис подарила ее мне, она была еще щенком. А теперь вернемся к главной теме.
— Какой? — удивился Макс.
— Поджариванию лепешек.
Двое суток спустя Пиппа, Макс, дети и собака на первоклассном самолете летели в Альп д'Эстелла. Софи, Клэр и Марк спали, впрочем, также как и Долорес.
Филиппа по-прежнему терзалась сомнениями насчет правильности принятого ею решения.
— Тебе никогда не хотелось бросить детей? — спросил сидящий справа от нее Макс.
Пиппа подпрыгнула на месте. Ее кресло было разложено, и теперь она с усилием давила на кнопки, чтобы поменять его положение.
Какое-то время Филиппа молчала, чувствуя себя довольно глупо, потому что спинка ее кресла наконец поехала вверх, но сделала это слишком резко и теперь стояла под углом в девяносто градусов. Макс наклонился и помог Пиппе привести кресло в то же положение, что и у него. Когда он приблизил к ней свое лицо, Пиппа слегка отклонилась назад.
— Не беспокойся, — сказал Макс. — Я не людоед, который мечтает затащить тебя в свой зловещий, темный замок, чтобы съесть.
— Тебе это вряд ли удастся, потому что меня сопровождают трое детей и собака, — выдавила Филиппа и попыталась расслабиться. Макс по-прежнему улыбался, что невероятно ее смущало.
Он так сексуален!
— Ты ни разу не уезжала с фермы после смерти Джины? — спросил Макс, и Пиппа покачала головой. — И никогда этого не хотела?
— Нет. После смерти Эллис я пообещала Джине, что останусь на ферме присматривать за ее детьми. Джина и Эллис были моей семьей, теперь моей семьей стали дети.
— Как тебе удалось так подружиться с Джиной и ее матерью?
Пиппа медлила с ответом, Макс находился слишком близко, и это ее смущало. Раньше она никогда не рассказывала о своем прошлом.
— Эллис и моя мать были хроническими алкоголичками, — наконец прошептала Филиппа. Макс нахмурился, не веря тому, что слышит. — Эллис говорила, что это наследственное пристрастие, которое передается по королевской линии. Она никак не могла ужиться со своими родителями, поэтому уехала в Австралию. Долгое время Эллис жила одна. Она выпивала, может быть, употребляла наркотики, я не знаю наверняка. Когда она встретила мою мать, обе были беременны и одиноки. После моего рождения мама снова запила, но Эллис с того момента, как забеременела, не притрагивалась к спиртному. Когда мне исполнилось двенадцать лет, моя мать умерла.
