Но реакция этих людей на мои слова меня сейчас не интересует.
Несусь на всех парах в реанимацию, прыгая на лестницах через три ступеньки и чудом не сшибая с ног попадающихся навстречу людей. Дежурная по реанимации пытается меня остановить, бормоча, что посторонним вход в операционную вообще воспрещен, а сейчас – в особенности, поскольку там сейчас проводится сложнейшая операция. Не собираюсь ничего доказывать церберше в белом халате, а просто отталкиваю ее и под истошные крики устремляюсь по коридору, в который выходят двери операционных с матовыми стеклами.
За одной из дверей слышатся приглушенные голоса. Влетаю внутрь и вижу, что не ошибся.
Вовремя я подоспел.
Потому что «сложнейшая операция» на самом деле оказывается изощренной медицинской пыткой.
Над телом Быковой, распростертым на операционном столе-каталке под беспощадным светом бестеневых ламп, склонились две фигуры в зеленых комбинезонах и дезинфекторских масках. В глаза бросается то, что руки и ноги студентки зажаты специальными захватами, напоминающими наручники. Как в фильмах про маньяков-садистов… Правда, крови нигде не видно, но меня это не успокаивает, поскольку на экране осциллографа, регистрирующего работу сердца и мозговую активность пациентки, тянется сплошная линия.
Остановка сердца – это ясно даже дилетанту.
– Что вы делаете? – вырывается возглас из моего горла.
Люди в масках с досадой оборачиваются ко мне.
– Как вы сюда попали? Кто вас пустил? – спрашивает один из них. В его руках – пластины дефибриллятора-разрядника, назначение которого известно любому, кто смотрел хотя бы один фильм про врачей. – Немедленно выйдите из операционной, вы мешаете нам работать!
Прикрыв глаза, считаю мысленно до десяти. Потом, стараясь не поддаваться эмоциям, медленно говорю:
– Если вы сейчас же не прекратите эти варварские эксперименты, я для начала добьюсь, чтобы вас уволили. А если больная умрет – чтобы вас судили за преднамеренное убийство!
– А, так это ж ученый муж из Москвы, – сообщает своему напарнику второй тип, вооруженный устрашающего вида шприцем. – Испугался, наверное, что лишится материала для своей диссертации!..
Дверь позади меня с грохотом распахивается, и в операционную врываются два огромных силуэта в желтых костюмах и шапочках того же цвета. Санитары, явно намеревающиеся исполнить по совместительству функцию вышибал.
С детства не люблю, когда меня хотят схватить и тащить.
Поэтому, когда санитары устремляются ко мне, я приступаю к активному сопротивлению. Короткий удар локтем под ребра одному, который тянет ко мне свои огромные лапищи, и когда он сгибается, хватая ртом воздух, – удар ногой с разворота в район крестцового отдела позвоночника. Второй, пытавшийся облапить меня сзади, получает удар каблуком по колену и отлетает в угол после броска с подсечкой.
