— Тебе там понравится, — продолжал Макс. — Бейглы на любой вкус. Пряные соусы, мягкий сыр, копченый лосось, каперсы, прозрачные колечки лука — ты только представь, — и отличный кофе.
— Нью-йоркская еда, — вздохнула Энн.
— Ничего подобного. По всему миру люди едят бейглы. Зайдешь со мной? Перекусим.
Отступать было некуда. В конце концов, все те, кого Энн знала в Сент-Мартинвилле и кто знал ее, либо уехали из города, либо умерли. Во всяком случае, большинство из них. А те, кто остался, вряд ли узнают в ней ту неуверенную в себе девушку, какой она была в Сент-Мартинвилле. Энн знала, что изменилась до неузнаваемости, и внешне, и внутренне.
Надо было принимать решение. Энн совсем не хотелось оказаться в Сент-Мартинвилле, но оставаться в машине с Максом, готовым сорваться в любую минуту, было невыносимо. Так или иначе, надо было выбраться из машины, и тогда она сама о себе позаботится.
— Так ты не успел позавтракать у «Паппи»? Хорошо, составлю тебе компанию. Почему бы и нет? Бейглы так бейглы. Идея мне нравится, — согласилась Энн, решив, что предложение уехать в другое место не может не вызвать у Макса подозрения.
— Я хорошо позавтракал, — ответил Макс, пытаясь угадать настроение Энн. — Но, честно говоря, я не помню, когда это было, так что парочка бейглов мне не помешает.
— Тогда поехали, — сказала Энн.
Что ж, Макс всегда держал ситуацию под контролем и никогда не говорил лишних слов.
Он внимательно посмотрел на свою спутницу: уж не смеется ли она над ним? Нет, Энн не смеялась. Ее тянуло к нему даже сейчас, когда она не могла справиться со с трахом.
После всех несчастий, обрушившихся на Энн в Сент-Мартинвилле, ее считали паршивой овцой. За спиной перешептывались: «Она — омерзительна!», «Держись от нее подальше! Не подпускай к ней Джона! Скольким мужикам она жизнь испоганила!». Бездоказательная ложь — но оправдываться было бесполезно. Энн ошиблась дважды — и об этом знали все. Эти ошибки чуть не стоили ей жизни и навсегда погубили ее доброе имя в Сент-Мартинвилле.
Машина въехала в город. Дождь распугал прохожих, и улицы были пустынны.
— Ты здесь сориентируешься? — спросила Энн дрожащим голосом. Она не смотрела по сторонам. Жаль, нельзя натянуть капюшон — ничего, она сделает это, как только выйдет из машины.
— Это небольшой городок. Чуть зазеваешься — и проехал. Но здесь хорошо. Чувствуешь себя комфортно.
Энн пожала плечами — ей комфортно не было. Дождь не утихал. Лил как из ведра — как в Туссэне. Вот где сейчас она должна быть — в Туссэне, «У Паппи», на своем рабочем месте. Это совсем на нее не похоже — где-то мотаться в рабочее время. Больше она этого себе не позволит.
