— Вчера вы сказали, что вы сын ведьмы, — сказал Андерс. — Это весьма любопытно.
— Мне это принесло больше хлопот, чем выгоды. Особенно когда я был мальчишкой.
— Но ни одна ведьма не причинит вам вреда. Так вы вчера сказали.
Бленд вздохнул, грустно усмехнулся:
— Вы меня не так поняли. Никакая сверхъестественная сила меня не хранит. Просто я как сын ведьмы ношу в генах определенный информационный код. Моя дочь могла бы его унаследовать, но я такого не допущу. Детей у меня нет и никогда не будет. А ведьмы… Ведьмы каким-то образом узнают о моем происхождении и оставляют в покое, чтобы я ни делал. Впрочем, за всю свою жизнь я с ними сталкивался раза три-четыре, не больше.
Андерс слушал внимательно. Любая новая информация о ведьмах могла пригодиться при его профессии. Он спросил:
— Как же получилось, что вы, именно вы — враг ведьмы?
Бленд оглянулся на него, потом достал платок, протер стекло — и без того чистое.
— Меня воспитал отец, — сказал он. — Мать он очень любил. Он узнал, кто она, когда она уже была мной беременна. Он не любил об этом рассказывать, но я знал — для него это были тяжелые времена. Он, человек прямолинейный, полюбил женщину, созданную, чтобы творить зло… Она умерла при родах. Тяжело так говорить, но для меня это было счастье…
Андерс молчал. Больше всего его поразила одна деталь: обычный смертный полюбил ведьму и добился от нее взаимности. С учетом этого все происшедшее вчера приобретало иной оборот. Он вновь вспомнил женское лицо. Да, именно это гонит его на Хироптер — не деньги, а зов собственного сердца.
— Отец никогда уже не был счастлив, — продолжал Бленд. — Не мог забыть мою мать. Не верил, что она внушила ему любовь к себе чарами, что все можно снять одним заклятьем. Он считал, что их чувства были естественными, и это его еще больше угнетало.
Его слова были, казалось, ответами на рождавшиеся в мозгу Андерса вопросы. Ответами неясными, будившими новые сомнения — но все же ответами. Андерс сейчас был ребенком, у которого каждый ответ вызывал новый вопрос.
— Отец умер, когда мне было двенадцать, — говорил Бленд. — С тех пор я — сам себе хозяин. Не так уж и счастливо жилось, только на Хироптере я почувствовал себя дома. Я там недолго пробыл, но связывает что-то… там моя родина, друзья… Это нужно уберечь любой ценой…
И тут Андерс ощутил некие флюиды угрозы. Его телепатический дар помог ощутить близкую опасность — но поздно. Со скоростью восемьдесят километров в час машина неслась к центру, откуда исходили сигналы агрессии.
