— Зачем?
Луций укоризненно посмотрел на Артемида.
— А представь себе: ты находишься в столице, войска выступили навстречу врагу, которого должны остановить. В городе беспокойство, все ждут известий. А тут возвращается солдат, один-единственный оставшийся от целой армии. Он рассказывает о поражении и, волей-неволей, о мощи врага. Запуганный, он невольно восхваляет врага и ослабляет дух и веру тех, которые должны выступать в решительной битве за отечество. Теперь понятно?
— Клянусь богами, этого нельзя допустить! Мы оба знаем, какое настроение в столице. Лучше пусть тот человек сам вскроет себе вены.
— Успокойся. Этого никто не сделает. Думаю, даже и ты. Но скажи, сможешь ли ты…
— Луций, — шепот становился почти неслышимым, — кого они выберут?
— Не знаю. Кажется, никаких правил на этот счет нет. Выбирает и клеймит раскаленным железом сам Остерон. Завтра все узнаем.
Артемид стоял у стены и в задумчивости ковырял глину. Наконец он широко раскрыл глаза и, повинуясь какой-то своей мысли, повернулся к остальным. Казалось, что все спят, только Луций дышал слишком часто.
— Солдаты, — крикнул Артемид, забыв о страже, — вы знаете, для чего они нас тут держат?
Они молчали, поэтому он ответил сам:
— Слушайте! Завтра этот убийца Остерон выберет одного из нас и выпустит на волю, чтобы тот мог отнести нашим матерям и братьям страшную весть о поражении. Не спрашивайте даже, что Остерон сделает с остальными. Кто сражался сегодня, у того не может быть сомнений.
Он приблизился к ним, почти касаясь сидящих фигур.
— Но это не важно. Перед тем, как выпустить гонца в путь, Остерон лично заклеймит его своим знаком. Поняли, о чем я говорю?
Он обвел их взглядом.
— Лично, сам заклеймит. Достаточно только выхватить у него меч, кинжал или просто задушить гада. Это наш единственный шанс, ибо никому из них не придет в голову, что единственный, которому дарована будет жизнь, отважится на такое безумие. И тогда… — голос его дрожал от волнения, — …тогда мощь канейцев рухнет. Кем они будут без вождя? Никем. Он создал и укрепил это гнусное царство. Убить его — значит разрушить его царство.
Он замолчал, напряженно ожидая ответа. Но слышал лишь свое тяжелое дыхание и смех Луция. Только по глазам солдат было видно, что они не упустили ни единого слова. Он ударил кулаком в ладонь и подошел к Луцию.
— Ты… ты ничтожество… — давился он словами. — Кто ты такой, кто дал тебе право?
Луций внезапно схватил его обеими руками за волосы и притянул к себе.
