— Думаешь, землянам пришлась бы по вкусу такая оккупация, даже ради их же блага? Слишком часто нас пытались осчастливить силой!
Волонтер, стоя по пояс в жидком цементе, попытался вскарабкаться на стену, но тщетно: песок осыпался под пальцами.
— Остановите! Прекратите это! Вы не имеете права заточать меня здесь навечно! Ведь я бессмертен, я буду… Люди!!!
Жидкая масса достигла его груди. Выкрикивая что-то неразборчивое (быть может, это был его родной язык), он разорвал на себе куртку и рубашку. Смотревшие ему в спину могли разглядеть длинный шрам. Некоторым показалось, что шрам раздвигается, что в щели показалось зеленое рыльце. Но в этот миг земля со стенок посыпалась вниз. Серая тяжелая волна захлестнула писателя. Какое-то время ее поверхность колыхалась…
Бетономешалки продолжают работать.
Оставим журналистам описывать, что происходило дальше, после самочинной операции майора Омикрона, похитившего несколько высокопоставленных лиц и обезвредившего их весьма остроумными методами. Скажем только, что вскоре на Омикрона и его сотрудников вместо приговора военного трибунала посыпались отличия, награды и почести. Во время так называемого “безвременья” обсерватории доложили, что светящиеся пятнышки вдруг остановились, а потом повернули назад. Впрочем, международные конфликты, эпидемия холеры и волна самоубийств отвлекли внимание от всей этой истории.
Только краснолицый автомеханик, невольный участник разыгравшейся драмы, переключившийся недавно на сочинение фантастических рассказов, кое-кому рассказал: примерно раз в год в мотель приезжает элегантно одетая дама и с букетом цветов уходит в лес, где за двойной оградой колючей проволоки под током белеет бетонный холмик.
Перевод Александра Бушкова
Эугениуш Дембский
НАИВАЖНЕЙШИЙ ДЕНЬ 111394 ГОДА
В восемь часов Рами начала будить Барбара, осторожно воздействуя на его сознание тишайшим шелестом, еще более тихим, чем отзвук падающей снежинки, затем создавая шум легчайшего шебуршания листьев дерева. Барбар не просыпался, тогда она зажурчала, как ручей, омывающий донные камешки. Но поскольку и это не помогло, она использовала звучание мелодичного колокольчика. Рами очень любила Барбара и меньше всего на свете хотела бы причинить ему зло, но она знала, что чересчур затянувшаяся побудка может принести больше вреда, чем пользы, — Барбар проснется раздраженный, сам не зная отчего, и сорвет свое недовольство прежде всего именно на ней.
Звоночек в сознании Барбара зазвонил еще раз, немного громче, и Рами почувствовала, что он просыпается. Она помедлила мгновение и прошептала:
