Важность, которая придавалась Второму Московскому международному турниру, подчеркивало то, что его почетным председателем был секретарь ЦИК СССР А. Енукидзе, но все организационные проблемы легли на плечи председателя Оргкомитета Крыленко и ответственного секретаря Оргкомитета В. Еремеева.
Учитывая большой интерес москвичей, да и не только москвичей, предстояло выбрать такое помещение, которое вмещало бы достаточно большое число зрителей и в тоже время было удобно для участников.
Остановились на Музее изящных искусств (ныне Музей изобразительных искусств им. Пушкина). Было что-то символичное в том, что лучшие представители шахматного искусства творят среди произведений великих мастеров живописи и скульптуры прошлого.
Правда, с первым туром произошел конфуз: зрителей пришло свыше четырех тысяч, и порядка было мало. Однако вскоре все наладилось. Уже в первом туре случились две сенсации — Ботвинник в 12 ходов победил Шпильмана, попавшего на дебютную заготовку, а Капабланка на 30-м ходу просрочил время в проигранной позиции против Рюмина. Тот вообще выиграл первые три партии, но затем в лидеры вышел Ботвинник, набравший в семи турах шесть с половиной очков. В дальнейшем борьба за победу в турнире шла между ним и Флором. Перед последним туром они делили первое-второе места. Флору предстояло играть с Алаторцевым, Ботвиннику с Рабиновичем. А теперь предоставим слово Ботвиннику:
«Стук в дверь, и входит Николай Васильевич Крыленко.
- Что скажете,— спрашивает он,— если Рабинович вам проиграет?
Если пойму, что мне дарят очко, то сам подставлю фигуру и тут же сдам партию...
Крыленко посмотрел на меня с явным дружелюбием:
- Но что же делать?
—Думаю, что Флор сам предложит обе партии закончить миром: ведь нечто подобное он сделал во время нашего матча...
Я хитро усмехнулся.
- К тому же он может бояться, что Рабинович мне "сплавит" партию.
Тут же заходит С. Вайнштейн: Флор предлагает две ничьи.
Крыленко просиял. Рабинович дал согласие, но Алаторцев уперся — решил поиграть на выигрыш. Посоветовались с Флором.
Пусть играет. Будет ничья...
Началась игра. Несмотря на запрещение Крыленко, я первый предлагаю ничью. Задача Флора была сложной, так как Алаторцев все же умудрился попасть в трудное положение, но честный Флор сделал ничью».
Насчет этических проблем, связанных с предварительным соглашением на ничью в последнем туре, мы еще поговорим специально в дальнейшем, а сейчас вернемся к турниру. Третьим был экс-чемпион мира Эм. Ласкер. Старейший участник турнира (ему было уже 67 лет) не проиграл ни одной партии и победил своего старого соперника Капабланку. Последний оказался только на четвертом месте. Пятым был Шпильман, а 6—7-е места поделили Кан и Левенфиш. В первой десятке, вместе с Лилиенталем, оказались Рагозин и Романовский. Первый из них получил специальный приз за лучший результат против иностранцев — 6 очков из 8. Самое же важное, что в отличие от турнира 1925 года советские участники в сумме набрали более 50% очков. Всего на пол-очка, но более.
