Сложив несколько стопок, она придвинула некоторые к шефу.
— Взгляни-ка!
Эти работы отличались от тех, что выбрал сам Грег. Они не были столь выразительны, однако в них присутствовала тонкость, приглушенность тонов, нежность.
— По-моему, это не совсем то, что нужно, — пожал Беркли плечами. — Боюсь, на тебя повлиял мой рассказ о роде занятий Пшигоды.
— Какая разница? Ему нужно твое видение.
— Вот оно! — Грег указал на более конкретные и содержательные снимки.
— Эти фотографии не отражают полной картины.
— В таком случае эти, — указал он на стопку, отобранную Нэнси, — не отражают вообще ничего.
Она еще раз внимательно просмотрела отобранный материал, потом в задумчивости кивнула.
— Наверное, ты прав. Но все же у тебя есть работы, похожие на те, что понравились мне, но чрезвычайно выразительные.
— Интересно, какие же?
— Которые напечатаны в книге про Элен Аркрайт.
Взгляд Беркли сразу потускнел.
— Нет.
— Но они мягче, полнее…
— Нет.
— И даже лучше, чем выбранные тобой…
— Нет, я сказал!
Нэнси посмотрела ему в глаза. Некоторое время он выдерживал ее взгляд, потом нехотя отвернулся.
— В книге отличные фотографии, Грег, — тихо произнесла она. — Они открывают тебя с совершенно другой стороны. В них есть интимность. Чего не найдешь в других работах.
— Все это в прошлом, — резко возразил Беркли. — С тех пор я сильно изменился.
— Бесповоротно?
— Да, — твердо сказал он.
Однако Нэнси все не могла успокоиться.
— Такие хорошие фотографии! Ну почему ты не хочешь их показать?
— Да оставь ты их в покое! Вот что нужно Пшигоде. Это снимки с показов мод. Просмотри и выбери лучшие.
Они работали до самого вечера, иногда споря по поводу того или иного фото. В какой-то момент Грег наткнулся на снимки, сделанные в день первого появления Нэнси в студии. С тех пор он не просматривал их. Хотя временами искушение было очень велико. Но Беркли не поддавался ему.
Однако сейчас это нужно было в интересах дела.
Грег стоял, упершись ладонями в стол, и смотрел на разложенные фотографии. Они отличались от остальных.
Нэнси отличалась.
Другие девушки смотрелись гладко, профессионально, отчужденно и неприступно. В Нэнси ощущалась… нежность. Она была живой. Беркли собственной кожей почувствовал ее трепет. И сразу напрягся. Затем с трудом проглотил ком в пересохшем горле.
— Нет, ни за что! — вдруг раздался сзади возглас. — Эти ты никому не посмеешь показывать! — Грег улыбнулся, увидев, как покраснела Нэнси. В ее взгляде отразился неподдельный испуг. — Убери их! А лучше, выброси совсем! — Она попыталась дотянуться до снимков.
