— А Дейв не говорил: «Я хочу съесть тебя, мой нежный сочный ягненочек?»
Слова Грега были полны сарказма, но Нэнси лишь рассмеялась, словно над милой шуткой.
— Напрасно ты подозреваешь его в каком-то тайном умысле. Дейву известно, что я помолвлена.
Как будто это что-то меняет!
Беркли сокрушенно покачал головой.
— Значит, он собирается просто покормить тебя ужином?
— Да. А я в свою очередь приготовлю что-нибудь в следующую субботу.
Так ли уж она невинна? — с сомнением подумал Беркли. Впрочем, все это меня не касается, тут же сказал он себе. Нечего совать нос в чужие дела. Не моя вина, если в большом незнакомом городе с милашкой Нэнси Джонатан приключится что-то нехорошее.
Так-то оно так, но ведь это Лу прислала девчонку в Лондон. Следовательно, сестра будет считать себя виноватой, если случится беда. Если какой-нибудь пройдоха воспользуется наивностью Нэнси.
Видно, ради спокойствия Лу придется все же проконтролировать ситуацию.
— Как, ты говоришь, его фамилия?
— Я ничего такого не говорила.
Но скажешь, подумал Грег, многозначительно посмотрев на ассистентку. Та тоже воззрилась на него с оттенком недоумения в чудесных сине-фиалковых глазах.
— Ну… Степлтон.
Издевается она, что ли? Ведь так звали одного из преступников в рассказах Артура Конан Дойла.
— Уже поздновато для шуток, ты не находишь? Назови настоящую фамилию Дейва!
— Это и есть настоящая. — По лицу Нэнси было заметно, что она искренне не понимает, почему Беркли сердится.
Тот со вздохом выпрямился. Степлтон! Зловещий смысл этого имени делал опасения за сохранность протеже Лу еще более реальными…
Субботу Нэнси намеревалась провести с пользой для себя. С утра ей хотелось еще раз посетить Национальную галерею, а потом просто прогуляться по Лондону. К пяти часам Нэнси обещала Дейву вернуться, чтобы успеть к ужину.
Она сполоснула посуду после завтрака и уже надевала туфли, чтобы уйти, когда зазвонил телефон.
— Я составляю подборку своих работ для показа потенциальному клиенту, — без всякой преамбулы произнес очень знакомый, хотя и глуховато звучавший голос.
— Что?
— Ты меня слышала. Чтобы через час была в студии.
Больше ничего не последовало, только щелчок и короткие гудки. Нэнси положила трубку, все еще ощущая в ухе отзвук сухого приказа.
Некоторое время она стояла, глядя на телефон. Затем с чувством повторила:
— Чтобы через час была в студии!
Ни тебе «пожалуйста», ни «будь добра»! А ведь сегодня суббота, выходной день. Нет, явись в студию, и все тут!
