- Да, да, не удивляйтесь... Мы будем судить вас публично как расхитителя народного достояния. И весь ваш стачечный комитет. Забастовка, в которой участвуют царские сановники, - это звучит. Вот ознакомьтесь с обвинением...
На столе у Дзержинского лежал подробнейший акт ревизии с точным перечислением всех украденных у государства сумм. 415 тысяч рублей стачечный комитет путем подлога изъял из активов Коммерческого банка, 120 тысяч похищено в правлении сберегательных касс, немалые деньги взяты в иностранной валюте - долларами, фунтами стерлингов, франками. Не погнушались вытащить из кладовых Русско-Азиатского банка даже мешки с разменной медной монетой.
- Это были вынужденные меры, - смутился Харитонов. - Экспроприация в целях утверждения демократии...
- У кого экспроприация? У народа, у трудящихся масс? И в чью пользу, разрешите вас спросить? Почему же господа чиновники намерены саботажничать за счет государства? Со всеми, видите ли, удобствами, получая свое жалованье...
Саботаж в Наркомпроде был не менее злостным, и это стало понятно, едва Дзержинский взял телефонную трубку. Пятую неделю подряд чиновники не являются на службу. Посылали к ним на дом курьеров - дверей не отпирают, в глаза издеваются и вообще ведут себя так, будто они хозяева положения. Дошло до того, что и ключей от сейфов не вытребовать, а в сейфах - схемы железнодорожных поставок хлеба, статистические сведения и другие документы, без которых комиссариат все равно что без рук.
- Чрезвычайная комиссия наделена огромными правами, товарищ Дзержинский! - волнуясь, кричал в трубку заместитель наркома. - Очень вас просим, примите строжайшие репрессивные меры... Вы же сами в курсе дела, с продовольственным снабжением Петрограда архискверно, а тут еще эти злобствующие негодяи...
- Какие меры считаете необходимыми?
- Наиболее активных саботажников надо арестовать и осудить по всей строгости революционного закона...
- А сколько их у вас? Активных?
Заместитель наркома начал перечислять по списку, составленному в комиссариате. Выяснилось, что заправилами и организаторами саботажа являются почти все начальники отделов и подотделов. К ним же надо отнести и правление стачечного комитета, насчитывающее девять человек.
- Таким образом, вы настаиваете на аресте тридцати своих чиновников? рассердился Дзержинский. - Странные, однако, у вас понятия о правах и обязанностях Чрезвычайной комиссии! Выходит, мы должны уподобиться царской охранке, хватавшей всех без разбора?
