Через три дня на первой полосе всех газет появилось сообщение о перестрелке на лодочном складе в Лоосдрехте, в результате которой один ее участник скончался на месте, а двое получили серьезные ранения. Один из пострадавших, «бывший член студенческой корпорации Аксел в. д. Г. (34), произвел, судя по всему, смертельные выстрелы». Другого звали Алберт С, а погибшего – Питье де Нейве. Скорее всего произошла разборка между торговцами наркотиками.
Значит, он действительно носил при себе пистолет, подумал Эгон. Мальчик, ходивший за черникой и напевавший песенку про горшочек с маслом. Интересно, встреча в кафе каким-то образом вписывалась в этот сценарий? И были ли Алберт и Питье среди всех тех коров и питов, которых он там видел? Возможно, он был последним, кто их тогда рассмешил.
Аксел лежал при смерти. Эгон надеялся, что он умрет, хотя бы только потому, что пули в теле – признак дурного вкуса.
Газеты пестрили сообщениями о бывшем студенте, сыне директора больницы в Хилверсуме, а ныне главаре наркотического мира, разъезжающего на «роллс-ройсе» и ворочающего миллионами. Аксела заманили в ловушку. Он знал об этом, но все же пошел. Без телохранителя. Все или ничего, мертвый или победитель. Его поступок выглядел мужественным, но именно эта мужественность внушала Эгону отвращение – он уже видел такое много лет назад, во время их первого знакомства. Жалкое зрелище – Аксел, добивающийся признания, играя собственной жизнью; Аксел, залезающий на строительные леса или отправляющийся на склад, где его поджидали вооруженные бандиты. Мужество Аксела было не чем иным, как глупостью, отсутствием самоуважения. Он превратился в карикатуру вкупе с его корами и питами, с его Бобби и красивыми женщинами, «роллс-ройсом», пулями в теле, с его борьбой за жизнь в надежно охраняемой больнице.
Двадцать лет Эгон преклонялся перед ним – теперь он знал, что ошибался. Он вышел из игры победителем. Аксел был прав: законы действительно ничего не значили и были вымыслом, оторванным от реальности. Но истинная сила – как раз в умении им следовать и, не нарушая их, создавать что-то ценное. Пока Аксел распространял по миру наркотическую чуму, менял женщин и повесил на себя убийство, Эгон обогащал мировую науку, тем самым совершая что-то полезное, вместе с Адриенной думая о покупке домика во Франции, о ребенке. Сбылось сказанное тогда в лагере Ла-Роша: Эгон стал геологом, а Аксел – неудачником. Аксел умрет или до конца дней угодит за решетку.
