Пещера | страница 17



– И я ни разу.

– Это безумие, – сказала она.

– Да, – согласился Эгон.

Она немного успокоилась – отголоски знакомого мира. И все-таки невероятно, что он сейчас с ней говорит. У нее темные волосы и печально-насмешливое бледное лицо. С виду – лет сорок. Женщина изобразила подобие улыбки, как будто только что пришла в себя после тяжелой болезни.

– Я тебя сегодня видел, – сказал Эгон. – В городе. Я пил пиво в кафе, а ты сидела на той стороне улицы.

– Около дворца, – сказала она. – Да. Я тебя тоже видела. Ты был один.

Внезапно Эгон испытал гигантское облегчение, словно, когда-то потеряв друг друга, они встретились вновь. Она тоже успокоилась. Он подумал, как бездарно организована вся операция. А если бы он с ней заговорил еще днем? Тогда бы они узнали, кто они на самом деле. И если бы одного из них арестовали, все было бы кончено.

– Ну что, приступим? – спросил он.

– Да, – кивнула она.

Они вышли из машины и направились к багажнику.

С минуту они стояли и смотрели друг на друга. Казалось, что тишина, гудение диджериду и небо образовали над парковкой купол, а сами они – в гигантском зале, без времени, без людей.

Наконец Эгон открыл багажник и вытащил чемодан. Вместе они направились к ее машине. Она положила чемодан к себе в багажник. Захлопывая крышку, прищемила руку и вскрикнула от боли. Эгон рефлекторно погладил ее по плечу, и внезапно она оказалась в его объятиях. Их лица соприкоснулись. Она всхлипывала, дрожа всем телом. Он тоже плакал от страха и облегчения: он снова обрел ее, они снова вместе на этой мрачной парковке в Ратанаке. Ее щека была мокрой. Ее лицо было так близко, что он, сам того не желая, первый поцеловал ее. Потом они целовали друг друга в щеки и в губы, мягко и ритмично, словно исполняя какой-то магический ритуал.

«Уходи отсюда, – хотел сказать он, – это единственный выход. Позаботься о себе». Но отпустить ее было невозможно.

Она прижалась к нему, посмотрела прямо в глаза, качая головой и улыбаясь.

– Не могу поверить, – сказал он.

Она что-то ответила, но глаза застилали слезы, нос заложило, и слов было не разобрать. Они рассмеялись и шмыгнули носами. Взяв за руку, он отвел ее к своей машине, где они, обнявшись, устроились на заднем сиденье.

Было восхитительно чувствовать ее тело, целовать и в ответ получать поцелуи, ощущать во рту ее слюну, слышать ее дыхание. Он не знал, ни как ее зовут, ни откуда она родом, но понимал, что никогда в жизни не любил так сильно ни одну женщину. Иногда к нему возвращалась способность думать, и тогда он различал ее руку в своих волосах, ее вздохи, щеки, губы. Он заметил, как неумело она целуется, словно в первый раз, будто школьница, и от этого она становилась еще желаннее.