Впрочем, тот, кто первый заметил подошедших, все еще не мог прийти в себя от неожиданности.
— Ну и страху же вы нагнали на меня, паршивцы! — не удержался он от нападок. — Это, конечно, ты, старая колдунья, и вы, канальи, очистили карманы этого типа? Попробуйте сказать «нет»!
Два мужичонки под натиском этого громогласного гнева втянули голову в плечи. Заговорив в один голос, оба начали оправдываться:
— Клянемся всеми святыми! Мы ничего не видели! Мы тут ни при чем! Мы безобидные странники!..
— А я возвращаюсь от дочери, которая рожает, — тоже отвела от себя подозрение старуха.
— Скажи лучше, что идешь на свидание с самим дьяволом, старая карга! Тогда как же ты объяснишь, что у него при себе ничего не было? А ведь, наверное, у него и золотишко имелось? А? И вы все заграбастали себе, не так ли?
«Богомольцы» начали было хныкать:
— Мы всего лишь бедные странники.
— Странники! Глаза б мои вас не видали!.. — насмехался над ними обвинитель.
Дряхлая чертовка свирепо защищалась:
— Я не знаю этого человека! Я призываю в свидетели… Ой! Да поддержите же вы его, бессердечные! Ведь он сейчас упадет прямо в грязь! Да что же вы-то с ним сделали, если он готов богу душу отдать?!
Один из воров не участвовал в сваре и неотрывно смотрел на жертву.
— Замолчи ты, старая сова! — сказал он старухе ледяным голосом. Потом кивнул головой своему сообщнику: — Видел, что он делает?
— А что? Прислонился к порталу, — спокойно ответил тот.
— Да нет! Он хочет открыть ворота!
— О-го-го!
От неожиданности все замолчали. Всем, даже Родвану, показалось, что Уасем и в самом деле сейчас откроет засов. Кто-то, переведя дух, шепнул:
— Но ведь он сам уверял нас в том, что портал закрыт.
— Он открывает! — загромыхал в ночи бас. — Сейчас все, кто есть в доме, прискачут сюда! Надо рвать когти!
— Мы здесь ни при чем! — продолжал оправдываться один из «странников».
А бандит с луженой глоткой все орал:
— Ой! Ворота распахнулись! Смотрите! Но… Там пусто за ними! Одна крапива растет! Да железяки какие-то валяются! Лом! Мусор!..
Он был прав. Ничего другого за воротами, отворившимися, едва Уасем слегка толкнул их, не было.
«Божий» человек, ратовавший за невиновность свою и товарища, сразу же обо всем забыл и лишь пробормотал от изумления:
— Ну и ну!
Его дружок, тоже совершенно растерянный, с ужасом сказал:
— Он туда идет.
— Он туда идет… он туда идет… — вслед за ним стал лепетать его сообщник.
И лишь один из хулиганов — тот, что был похладнокровнее, — спокойно заметил, обратившись к верзиле:
