— Ничего особенного, не надо смущаться, — ободрял его тот, что побестактнее. — Мы ведь все…
Пинок в ногу заставил его выругаться.
— Чего тебе? — обратился он к своему приятелю. — Что я такого ужасного сказал?
— Нельзя прерывать, грубиян, когда говорит мэтр! — вслух пожурил его тот.
— Спасибо, — продолжал Уасем. — Теперь вы легко можете понять положение, в котором я оказался из-за этого происшествия, ерундового, по сути дела, но для меня имеющего такие тяжелые последствия. Ах! Вы даже вообразить себе не можете, что значат туфли для эрудита! Ведь мне целыми днями приходится наносить визиты то в один знатный дом, то в другой! И ведь не только дороги плохи — покрыты грязью зимой и пылью летом, — но и расстояния частенько значительные! Сильные мира сего любят жить вдали друг от друга!.. И там, где нельзя появляться в рваной обуви, уж в таком-то виде, в каком я оказался сейчас, и подавно…
Он жалобно посмотрел на свои ноги и голосом, в котором нарастало волнение, продолжал:
— Вам, конечно, известно выражение «Ученый от корней волос до кончиков ботинок». В моем случае волосы-то на месте, а вот ботинки… О враги мои, возьмите у меня все, на чем можно и чем нужно писать, сдерите кожу с моей руки, унесите прочь мои книги, но оставьте мне мои ботинки! Без них вся моя образованность, все мое знание мне не нужны, все впустую, все дым! Я больше не ученый Уасем! Без ботинок мне остается лишь умереть с голоду!
Воскликнув это, он пристально поглядел на свидетелей своего несчастья и вполне серьезно изложил им свою проблему:
— Как видите, я сейчас в затруднении, но мне необходимо пересилить мою природную скромность и попросить одного из вас, господа, об одолжении — дать мне свои ботинки, чтобы я смог явиться в них на завтрак в дом господина Шадли, самого богатого фермера в этих местах, как я уже имел удовольствие сказать. А вам, странникам, будет это зачтено, поставлено только в заслугу. Ведь ваша участь — давать обеты, приумножать веру, сносить унижения…
— Вы правы, мэтр Уасем, — смиренно согласился тот, что повежливей.
— …и вам это зачтется! — уверял их Уасем в пылу красноречия.
Не теряя времени, один из странников начал разуваться.
— Возьмите мои ботинки, прошу вас!
— Ты что, тронулся? — прошептал ему другой. — Что ты делаешь?
И хорошенько получил за свое сомнение локтем в бок от послушного почитателя Уасема.
— Ай! — взвизгнул он. — Ну и отдавай свои чеботы, если хочешь, дурак! Зачем же мне-то мять бока?
