Двое его помощников присоединились к нему, и все вместе они исчезли.
— Только бы не платить! — староста «Погребального братства» поднялся со стула. — Все это представление — лишь бы не заплатить. Знаем мы таких!
Теперь здесь оставалось всего семь человек — среди них не было ни родственников, ни друзей усопшей: лишь семеро неизвестных, слышавших игру Генни и очарованных этой игрой.
— Вы были знакомы с пианисткой? — обратилась ко мне одна из женщин.
— Я была служанкой в ее доме, — не стала скрывать я.
— Изумительно, — сказала моя собеседница. — Я была на всех ее концертах. Она — великая пианистка. Как жаль, что силы свои она растратила, мотаясь по провинции. Артист должен выступать в своем родном городе. В провинции не умеют ценить музыку. Разве я не права?
— Смерть — это еще не конец, — почему-то сказала я.
— Моим отцу и матери жилось проще: они были верующими евреями и следовали законам религии. Но мы, как бы это сказать, совсем другие…
— Разве вы не верите в Бога?
— Верую. Иногда — даже всем сердцем. Но это не последовательная вера. Только вспышки… Трудно объяснить… Вы хорошо говорите на идише. Откуда вы?
— Среди евреев я провела большую часть своей жизни. — Странный народ — евреи, не правда ли? |
День клонился к вечеру, опускались сумерки, но ничего не происходило.
На какой-то миг мне показалось, что так отныне будет до скончания века. Мы будем стоять здесь, а служащие — сидеть в конторе. Время от времени кто-нибудь подойдет к дверям, задаст вопрос служащему, а тот либо ответит, либо не удостоит ответом. И стрелка на часах останется неподвижной…
Мы так и стояли, усталые и онемевшие, как вдруг на пороге появился староста «Погребального братства» и объявил:
— Похороны Генни Трауэр начнутся без промедления. Мы — люди простые, в академиях не обучались, но сердца наши не зачерствели: не оставим покойника без погребения.
Едва успел он произнести последние слова, как уже тронулись в путь могильщики, неся на погребальных носилках усопшую.
Что произошло, почему именно сейчас — никто не спрашивал. Группа людей, стоявших у кладбищенской конторы, торопливо бросилась догонять могильщиков.
Скороговоркой, глотая слова, прочли молитвы. Было очевидно, что люди из «Погребального братства» спешат лишь выполнить свои обязанности — не более того, много похорон довелось мне видеть в своей жизни, но столь поспешного погребения не видела никогда.
После погребения из разных углов набежали кладбищенские нищие, завопили:
