Катерина | страница 47
Так я бродила, бездельничала, погрузившись в забытье, окруженная множеством пестрых видений. Но однажды я увидела в газете большое объявление: «Известная пианистка Генни Трауэр безвременно скончалась в курортном городе Кимполонг. Похороны состоятся завтра утром в десять». Я прочла это, и в глазах у меня потемнело. Я бросилась на вокзал, чтобы успеть на скорый. Время было позднее, и вокзал опустел, разве что по углам валялись пьяные, оглашая зал криками.
— Могу ли я сегодня вечером добраться до Кимполонга? — прокричала я в отчаянии.
Кассир приоткрыл свое окошечко и спросил:
— Что случилось?
— Мне необходимо добраться до Кимполонга, — выпалила я.
— В такое время нет поездов, уходящих в провинцию. Время — к полуночи, к вашему сведению.
— И товарные составы не ходят? Мне безразлично. Я готова ехать на любых условиях и за любую цену.
— Товарные вагоны предназначены для скота, а не для людей. Окошечки касс закрывались одно за другим, гасли огни, даже пьяницы утихомирились и забылись сном.
— Боже, пошли мне поезд с неба, — взмолилась я. И стоило мне лишь произнести эти слова, как подошел товарный состав и остановился рядом со мной.
— Смогу ли я добраться с вами до Кимполонга? — громко спросила я машиниста.
— Ты согласна ехать со мной в кабине паровоза?
— Согласна!
— Поднимайся, — сказал он и спустил мне лесенку.
— Мне очень важно добраться поскорее до Кимполонга.
— Доберешься, — пообещал машинист.
Я знала, что расплатиться за эту поездку мне придется собственным телом, но никакая цена не казалась мне чрезмерной. Я стояла в тесной кабине паровоза, хорошо представляя, что ждет меня.
— Почему ты дрожишь?
Я рассказала ему, что женщина, которую я любила больше родной сестры, неожиданно умерла, и я хочу с ней проститься.
— Все помрем.
Мои слова не произвели на него никакого впечатления.
— Верно. Но в одно и то же время есть те, кто уже вышел навстречу своей судьбе, и те, кто остается на этой земле.
— В этом нет ничего нового.
— Трудно вынести расставание, — я пыталась разжалобить его.
Но он твердил:
— На том стоит этот мир.
Я не нашлась с ответом, и замолчала. Продолжая управляться со своей мощной машиной, он стал расспрашивать меня о моем родном селе. Я отвечала ему очень подробно. Не испытывала страха. Я готова была на все, лишь бы в срок добраться до Кимполонга.
Между делом он облапил меня, сказал с неудовольствием:
— Евреи тебя испортили. Нельзя у них работать.
— Почему?
— Они наводят порчу.
Из самого сердца рвались слова: