Впечатление от сборища было гнетущим.
Я пригласил на связь Бачи — его вызвали из зала к аппарату.
— Это Бажан. Через десять долек времени я вызову усиленные патрули. Даю вам шанс.
— Бажан, это бессмысленно. Нас не остановить.
— Ты слышал?
Через дольку времени потоки агломератов заструились из подъезда. Мой ультиматум приняли всерьез.
Одним из последних вышел Брид — шаркающей, агломерунской походкой. Понурившись, один.
Я негромко окликнул его, когда он, не замечая ничего вокруг, поровнялся со мной. Он вздрогнул.
— Ну, здравствуй, — отвратительно продребезжал когда-то беззаботный нюхатель книг, а потом измученный совестью жестокий начальник лиловых.
— Нам есть о чем поговорить, Брид, — сказал я.
— Не плачь, — сказал Брид. — Никто не виноват. Виноваты все.
* * *
— Что тебе надоело?
— Надоело отвечать на вопросы, что именно мне надоело!
Агломер дерзко не отводил глаза. Как назло, ни одного лилового поблизости. Я бы справился с ним один, но новое ощущение опасности уже прижилось во мне, как и у большей части воителей. Как посмотрят окружающие — навалятся, так накостыляют — ахнуть не успеешь. Я сказал, принужденно улыбаясь: «А ты и не отвечай».
Долгий задушевный разговор с Бридом несколько попыток назад растравил во мне глубоко затаенное. Но я еще крепче уцепился за свои ускользающие идеалы. Солнце уже всходило и рассеивало туман, а я упорно заталкивал теплый свет обратно за горизонт и, пусть без радости, но упрямо доживал последние часы в милом сердцу лиловом тумане. Я бы и теперь Брида отправил на Г/А. Со слезами на глазах, конечно… Будто есть разница.
В одном из коридоров Грозди я встретил оживленно насвистывающего Джеба. Похоже, он последнее время и умываться перестал.
— Бажан, поздравляю. Ты стал популярной фигурой. Прежде вся Агло ржала над твоей пропагандой среди автоматов, а теперь ты заставляешь дрожать перед тобой.
— Я выполняю свой долг, — отрезал я. — Мне поручено осуществлять взаимодействие производств.
— Да, твоя комиссия по саботажу нагнала страху.
Он имел право иронизировать: кроме массовых допросов с пристрастием я применить ничего не мог — президенты наложили вето на меры, предложенные мной. Один из них даже воскликнул: «Что мы, изверги?»
— Гордись, Бажан, за вчерашний вечер твое телечучело заказывали 41 тысячу раз.
— А ваше? — в тон спросил я.
— Я чуть популярнее. По требованию президентов я вчера по ласкателю поносил демонстрантов. Битый час кривлялся. Сразу же после передачи полтора миллиона агломератов вдоволь потешились с моим чучелом. Я просматривал статистику. Впрочем, это не смешно.
