Не успел я разложить бумаги в главном зале, украшенном мозаикой, изображавшей деяния Предтечи, как вошли девять президентов, ответственных за координацию производств, а с ними — десятки советников и с полсотни работников высших оранжевых служб. Я кивал многочисленным знакомым. Среди советников президентов я с раздражением заметил Рогульку, одноэтапника по ЦВО, и Рачи, ставшего теперь крупным публицистом. Среди оранжевых присутствовал Джеб. С тех пор, как я допетрил, до чего он меня ненавидит, я в постоянном конфликте с ним — и сегодня он пришел, чтобы подгадить мне, это уж наверняка. Он взметнулся к вершинам власти — сейчас он ведущий контролер Координатора, но это не имеет отношения к координации производств.
После вступительных слов я начал:
— Уважаемые президенты! Как триначальник, я рассмотрел все факты в комплексе, чтобы выявить эффективность сотрудничества производств в Агло.
Я стал подробно излагать все, что увидела Комиссия. Президенты хмурились. По их жесту из зала удалили представителей прессы. Рачи, благодаря своей личной близости к президентам, остался. Я ожидал подобной реакции, но смело гнул свою линию, оставляя самые убийственные цифры и факты напоследок.
— …таким образом, комиссия вынуждена констатировать — производства заняты преимущественно защитой от Дурака иными словами, девятнадцать двадцатых усилий производства направлено на создание систем защиты от Него, их ремонт и придумывание новых систем, на создание системы перестраховки от перестраховки и так далее. На комбинатах царит круговая порука — никто не принимает решений, примитивная задача покраски дверных ручек перерастает в эпохальный вопрос. Дело доходит до маляра только после сбора ста — ста пятидесяти подписей, но затем начинается согласование разрешения на использование кистей. Что же говорить о более сложных проблемах? Они вызывают поток бумаг, разговоров, переговоров, сомнений. Работники парализованы страхом трудиться на Дурака. Этот страх не рассеивается, а нарочито нагнетается. Работники видят, что решения принимаются после дичайших опасений, в атмосфере чудовищного недоверия. Решения противоречат друг другу, потому что имеют целью обмануть Его. Но никого, кроме себя мы не обманываем!
Особое беспокойство Комиссии вызвало нерациональное использование технических достижений, в частности, самоработающих комплексов, где агломераты только контролируют автоматику. Мы зафиксировали документально то, что в виде слухов давно циркулирует по Агло, а именно: полное нежелание автоматики работать в полную силу. Атмосфера, создаваемая на предприятиях перестраховкой против Него, опасением чужих ошибок, недоверием всех ко всем и к самим себе, в первую очередь, повлияла непредсказуемым образом на биотронные мозги станков, приборов, конвейеров и прочих рабочих комплексов. Мы имеем налицо отлынивание автоматики от полноценной работы. Они работают лишь на одну десятую возможностей. Производительность их труда не возрастает. Свободное время они заполняют отдыхом, решением посторонних задач и разработкой теории гипотетического появления Его в образе биотрона.
