— Джеб, я благодарен вам… я так…, а знаете, я могу быть полезен… я знаю, где особо опасный преступник…
Помню, Джеб записал данные и горячо поблагодарил меня.
Примечание… Я — оранжевый, и это главное. Но простит ли Фашка. Ах да, я просил Джеба взять Примечание на улице, чтобы не возникло подозрения в моем доносе.
В пустой приемной я остановился. Дрожу. Я — оранжевый!
Сладко плеснулось детское: то, как по веревке, связавшей две рощи, мчался торт с оранжевыми свечками. И вот я сам — будущая оранжевая свечка на шимане, скитающейся по свету в поисках покоя для Агломерации!..
Дверь за мной неплотно прикрылась, и я вдруг услышал голос Джеба — он кому-то видеодировал.
— Да, да, — говорил он. — Меня интересует, есть ли свободные места в ЦЕНТРЕ ВЫСОЧАЙШЕГО ОБУЧЕНИЯ — знаю, пробиться туда ужас как трудно, я сам туда пробился большой кровью. Не мог бы ты по-приятельски пощупать. Нет, не для моего сына. Тут есть один подонок, который уже дорос до подначальника, сейчас он приступает к работе. Это недоагломерат, который ни перед чем не остановится, для которого нет ни морали, ни нравственности… короче говоря, его надо нейтрализовать. Пусть учится, галактика с ним. По крайней мере, шесть ступеней не будет буйствовать. А потом… ну, надеюсь, к тому времени обстановка на планете переменится. Ну, бывай, заранее благодарен.
Мне было неловко, что я подслушал. Мягко ступая по ковру, я вышел из приемной. Кого имел в виду Джеб? Кто из наших недавно стал подначальником? Четверо ребят. Кто же из них тот подонок, который может столько натворить? У Джеба тонкое чутье на агломератов, он не может ошибиться.
* * *
Работа оранжевых представлялась мне в виде лихих прогулок по Аграрке. А эти прогулки были лишь каникулами в будничном труде по поддержанию порядка систем ЗОД. Патрулирование было одной сотой обязанностей, романтической добавкой к ежепопыточному контролю за функционированием и ремонтом миллионов систем ЗОД — от бытовых до глобальных — в масштабах планеты. Конечно, к планетарным комплексам я не имел никакого доступа по малости своего поста, но городские абракадабры то и дело задавали мне работу. Ведь ни один зодовец не знает до конца порученную ему подсистему. Представление о ее работе складывается в мозаику только из знаний нескольких воителей. Эта перестраховка от Него, если Он появится среди воителей.
Ревизорская поездка в Аграрку выдалась только через несколько проб.
За последней громадой Околесицы гладкие языки иссера-серых дорог были обрублены. Открывался уродливый пейзаж Аграрки. Ни правильности, ни выверенности форм и линий. Кривая линия леса, холмы, овраг, хаос неровностей — и гадкие, несерые цвета. Зеленый резал глаза. Желтоватые дороги, рыжие склоны оврагов, черные проплешины на полях и взгорьях, синеватая вода в реке и еще множество кричащих, вульгарных цветов. Только детские воспоминания смягчили мое отношение к этому безвкусно многоцветному миру. К счастью, хоть небо привычно серое, да светило любо оранжевое.
