Необходимые указания Антонелла дала накануне. Пройти по тропинке в самом низу мемориального сада, свернуть на юг, пересечь оливковую рощу и подняться к ее дому.
Тропинку Адам отыскал без труда, но прежде, чем спуститься, он, следуя невнятному импульсу, вернулся к храму Эхо и еще раз посмотрел на сад снизу вверх. Растянувшись по пологому склону, лужайка подходила к гроту с замершими на страже кипарисами. Дальше склон резко уходил вверх, к амфитеатру — Флоре в ее перламутровой раковине и нависавшей над ней триумфальной арке.
Ветер уже набрал силу, и теперь по дну долины как будто катил плотный невидимый поток. Адам повернулся ему навстречу, и поток промчался мимо, к деревьям. К глазам подступили слезы. Он несколько раз моргнул.
И тут его осенило.
Грегор Мендель.
Имя, знакомое со школьных дней. Уроки биологии. Генетика.
Адам снова достал из блокнота семейную фотографию Доччи. Взгляд забегал — от отца к матери, потом поочередно к каждому из детей.
Все трое — Эмилио, Маурицио и Катерина — унаследовали от родителей глубокие, темные глаза, но, даже если бы этого не случилось, если бы кто-то родился с голубыми глазами, Мендель не стал бы бить тревогу и объяснил такое явление тем, что оба родителя носили рецессивный ген голубых глаз, который и проявился у ребенка. Да, вероятность того, что отпрыск унаследует темные глаза, была бы выше, но и вероятность получить голубые не исключалась. Невозможно было бы другое: чтобы у двух голубоглазых родителей, несущих двойную дозу рецессивного гена, родился темноглазый ребенок.
Если он не ошибся, то же самое правило должно действовать и в отношении другого физического тренда: мочки уха. Несросшаяся мочка означает доминантный ген. Следовательно, у родителей с рецессивными генами, то есть сросшимися мочками, не может быть ребенка с несросшейся мочкой уха. Можно, конечно, посмеяться, но это так.
Адам еще раз посмотрел на фотографию.
Ошибки быть не могло. Из всей семьи несросшаяся мочка была только у одного Эмилио. Ничего страшного. Это даже не бросалось в глаза. Но давало основания подозревать, что Эмилио не был сыном одного из родителей.
Определить точнее было не так уж трудно.
Физическое сходство между Эмилио и синьорой Доччи сомнений не вызывало, подтверждая таким образом факт ее материнства. Из чего следовал вывод о том, что Эмилио не был сыном своего отца, точнее, того мужчины, что стоял слева от него в почти пародийной позе патриархального главы семейства.
