Сомнительными желаниями.
— Все в порядке?
— Да, — ответил он рассеянно, размышляя о том, что уже достиг пятого круга Ада в английском переводе Дороти Л. Сэйерс и что ему предстоит в скором времени совершить еще один грех.
— Ты передал деньги?
— Да. Без проблем.
Сколько ж еще кругов надо пройти, прежде чем он сможет объявить о своей невиновности?
— С чем вернулся?
Адам рассказал.
— Красивая девушка, да?
— Красивая?
— Ты разве не согласен?
— Нет. То есть да.
— Но и буйная. Хотя теперь присмирела. Но была…
— Буйная?
— Как и ее мать. Впрочем, говорят, она изменилась.
— Изменилась?
— Так говорят.
Перед ужином он, следуя заведенной привычке, отправился в бар на пьяцца Кавур. Между домами с нарисованными на стенах воротами играли в футбол чумазые мальчишки. После каждого забитого гола кто-то подходил к старинной каменной канавке и ополаскивал лицо. Площадь уже заполнялась понемногу горожанами — людские ручейки стекались к ней из прилегающих улочек, — и юные футболисты нехотя уступили «поляну» старшим. В какой-то момент Адам подумал, что видит все это в последний раз.
Днем город как будто вымирал, но с наступлением вечера все население Сан-Кассиано — так, по крайней мере, казалось — выходило на улицу и направлялось к пьяцца Кавур. Парочки, семьи, согбенные старухи в черных шалях — все приходили сюда.
Синьора Фанелли рассказывала о городе, разделенном войной, однако же вечерами люди собирались вместе, общались, вели себя совершенно нормально. Интересно, о чем они говорят? И достаточно ли тринадцати лет, чтобы простить и забыть?
За обедом Адам работал, но потом в какой-то момент работа отошла на задний план — его просто захватило и понесло с собой необузданное, могучее воображение Данте. Достигнув седьмого круга, он с удовлетворением обнаружил грех, коего пока еще не совершал: убийство. Странно, что Данте ставил это тяжкое преступление ниже лицемерия и лести, помещенных в восьмой круг. Каждый раз, когда бредшие по нескончаемому кругу души проходили мимо, дьявол раздирал их от головы до ног — только лишь с тем, чтобы раны зажили к следующей встрече. Здесь обитали зачинщики раздоров и распрей во главе с пророком Мухаммедом. Верный избранной форме, Данте и наказание изобрел под стать греху: рассекал грешников, как и они при жизни пытались разделить других.
Но среди всех несчастных, выпотрошенных, варящихся в реках крови и захлебывающихся человеческими экскрементами, не было никого из персонажей сада. Расстроенный неудачей, Адам торопливо листал страницы, высматривая знакомые имена: Флора, Зефир, Дафна, Аполлон, Гиацинт, Эхо, Нарцисс. Занимаясь этим, он не сразу заметил подошедшего к столику мужчину.
