— Да. За два месяца до того умер Эмилио и… — Она отвела глаза. — Я любила брата.
Вот и еще одно переплетение причины и следствия: убийство Эмилио и шрамы на лице Антонеллы.
Адам посмотрел на танцплощадку — Антонеллу сжимал в объятиях очередной обожатель.
— Посмотрите на нее. Посмотрите, как она держится. Ее это не беспокоит. Почему же беспокоит вас?
Катерина уже открыла рот, но ответа Адам так и не получил — ничего не сказав, она повернулась и ушла.
Через секунду к нему подвалил Гарри:
— Отличная идея.
— Что?
— Она сказала «да».
— Кто?
— А ты как думаешь? Я спросил, и она сказала, что «да»… в других обстоятельствах…
— Вот и хорошо. Теперь ты знаешь.
— Нет. Теперь мне нужно идти и ждать ее в оливковой роще. — Он похлопал Адама по спине. — Отличный приемчик.
— Гарри…
Гарри не ответил. Повертев в воздухе пальцами, он ввинтился в толпу.
— Вот черт…
Он повернулся к бармену и попросил бутылку минеральной воды.
Репертуар иссякал. Шампанское в конце концов ударило Грации в голову, после чего она не могла уже не только танцевать, но и стоять. К счастью, Эдоардо и Адам оказались в нужный момент рядом и загрузили ее в машину. Адам сел за руль. Грация пообещала вернуться за ним в одиннадцать, то есть через восемь часов. Поиски Гарри успехом не увенчались, и Адам отправился спать.
Должно быть, Маурицио уже наблюдал за ним какое-то время, выбирая подходящий момент, и перехватил его на верхней ступеньке лестницы, по которой Адам поднимался к вилле.
— Сигарета найдется? — негромко спросил он.
Адам сунул руку в карман пиджака, где лежали сигареты и зажигалка.
— Так и думал. — Маурицио ткнул пальцем в вышитый у кармашка ярлычок. — Костюм моего брата.
— Вот как?
Маурицио отвернул рукав, постучал по запонке.
— И это тоже. — Голос его звучал спокойно, глаза оставались холодными и внимательными, и лишь подрагивающие кончики пальцев выдавали едва сдерживаемый гнев.
— Я не знал.
— Неужели? — Маурицио вытряхнул из пачки сигарету. Закурил. — А когда украл ключ из маминой комнаты, тоже не знал, что делаешь? — Он улыбнулся, явно получая удовольствие от неприятной для Адама ситуации. — Мария рассказала. Посчитала, что я должен знать.
— Я извинился перед вашей матерью.
— И что же ты там искал?
— Просто хотелось посмотреть.
— И что увидел?
— Много пыли. Немецкие столы. — Наверное, он не сказал бы этого, если бы не задиристый тон итальянца. — Еще увидел, где убили Эмилио.
В прыгающем свете факелов лицо Маурицио казалось неестественно бледным.
