Посадив на раствор еще несколько каменных блоков, Фаусто повел гостя осматривать свои владения: виноградник, скромную рощицу оливковых деревьев, сад, участки, занятые кукурузой и подсолнечником. Немалую площадь занимал огород, с которым соседствовал загон для курей, перерабатывавших в яйца объедки с хозяйского стола. Растительность явно пострадала из-за засухи, но сей факт, похоже, не слишком беспокоил Фаусто.
— Здесь все, что требуется мужчине, — с гордостью заявил он. — Кроме женщины, с которой это можно разделить.
За домом, в тени увитой лозой беседки, выпили еще по бутылке. Адам спросил насчет книг по военной истории, которые заметил на полке в кухне.
— Войны, сражения — мне это интересно. В конце концов, кто мы такие и что мы такое, часто определяется горсткой идущих на битву мужчин.
Адам улыбнулся. Ничего подобного ему и в голову не приходило.
— В 1260-м, — развивал мысль Фаусто, — между Флоренцией и Сиеной случилась война. Все началось третьего сентября, в воскресенье.
Всех деталей рассказа Адам не уловил, но понял, что события развивались примерно следующим образом. Сиену в то время раздирали внутренние распри, и флорентинцы, не будучи дураками, решили этим воспользоваться. Дождавшись того момента, когда враждующие фракции вцепились друг другу в горло, они отправили туда двух своих конных посланцев с ультиматумом, содержавшим одно-единственное, но решительное требование: если республика Сиена не капитулирует незамедлительно перед Флоренцией, город будет разрушен до основания. И то была не пустая угроза. Двинувшаяся на восток внушительная флорентийская армия вполне могла выполнить обещание.
Флорентинцы не приняли в расчет только одно: за ночь сиенцы похоронили все свои разногласия. Собравшиеся уже вечером у собора заклятые враги приветствовали друг друга, как братья. А потом призвали себе на помощь Деву Марию.
На следующий день армии сошлись у Монтаперти. По свидетельствам очевидцев, крови в тот день пролилось столько, что ее хватило бы, чтобы запустить четыре водяные мельницы. И флорентийской крови оказалось больше. Поле у Монтаперти стало местом резни, и прошло несколько лет, прежде чем коровы решились щипать там траву.
— Представь себе, — говорил Фаусто. — Следующий день пришелся на воскресенье. Сиенцы вернулись домой. Проходя по улицам, они гнали перед собой осла с привязанным к хвосту флорентийским знаменем. Думаешь, эти ублюдки, сиенцы, забыли тот день? Конечно нет. Про него рассказывают детям в школе. Память о том дне до сих пор горит в их глазах, когда мы играем с ними в футбол.
