Теперь Адам понимал — зловещий заговор возник исключительно в результате волевого усилия. Это он отобрал одни факты, соответствовавшие его теории, и отбросил другие, противоречившие ей. Такое случалось и раньше, на что неоднократно указывал ему профессор Леонард. Здесь, у алтаря, Адам понял и то, почему пошел на поводу у разыгравшегося воображения. Мемориальный сад исчерпал запас секретов, и он ринулся искать их в других местах, а в результате слепил тайну из собственной неудовлетворенности.
Признание своей опрометчивости принесло некоторое утешение. Он освободился от неких взятых на себя обязательств и мог не выискивать теперь кто, как и почему, не проигрывать беспрестанно воображаемые сценарии и не подозревать везде и во всем самое худшее. Теперь он мог преспокойно наслаждаться обществом человека, зарекомендовавшего себя исключительно обаятельным и вежливым.
Гарри всегда просыпался хорошо, что было весьма кстати, потому что, когда Адам пришел разбудить брата после ланча, тот лежал на кровати как убитый — в одежде, уткнувшись лицом в подушку. Из уголка рта стекала тонкая струйка слюны. Самое удивительное заключалось, однако, в том, что уже через двадцать минут он предстал на террасе совсем другим: гладко выбритым, посвежевшим и даже с намеком на пробор в причесанных на скорую руку волосах.
Остальные уже рассаживались по местам у накрытого на террасе стола.
— Всем привет. Я — Гарри. — Он крепко — пожалуй, даже чересчур крепко — пожал руку сначала Маурицио, потом Кьяре и запечатлел поцелуй на щеке синьоры Доччи, нахмурившейся больше для виду и слегка порозовевшей от удовольствия.
Кьяра тут же приметила у братьев черты сходства — цвет волос, линию подбородка, широкий рот.
— Адам не любит, когда кто-то говорит, что мы похожи. Считает себя красавчиком — и высокий, и смазливый.
— Он и впрямь выше, — сказал Маурицио.
— Это я сутулюсь. — В подтверждение своих слов Гарри подтянулся и выпрямил спину.
Маурицио состроил скептическую гримасу.
— Ладно, согласен. К тому ж у меня еще и ноги кривые. Но зато не такие тощие, как у него. Его вы в таких шортах не увидите.
— Не стану спорить, — парировал Адам. — Я бы в них даже в гроб не лег.
Все рассмеялись, и дальше настроение уже не менялось. Разговор катился легко, пока синьора Доччи не поинтересовалась у Гарри, какое впечатление произвела на него Флоренция.
— Она меня разочаровала.
— Разочаровала?
— Честно говоря, да.
— Вообще-то честности от тебя никто не требует, — заметил Адам.
