Он посмотрел на маленькую группу туземцев у костра. Они сидели в тени, только их глаза сверкали во тьме. О чем они думали? Что готовили для этих пришельцев со звезд?
Он хотел сказать Эвери… нет, пока не нужно. Возможно это случайность. Может быть, эти ящерицы редки, может, эта группа рорванцев никогда не видела их раньше. Аласву сам был в нескольких сантиметров от нее. Туземцы не могут быть так глупы, чтобы надеяться обставить убийство всех людей как несчастный случай!
Но «Да Гама» никогда не вернулся назад. Он с усилием повел плечами. Он устал, возбужден, его подозрения ребяческие, и он знал, что Эвери так их и воспримет. А если он расскажет фон Остену, немец захочет расстрелять рорванцев на месте. Гуммус-луджиль и Торнтон… нет, не сейчас, вначале он должен убедиться сам, прежде чем выставлять себя на посмешище.
Он посмотрел в темноту на западе. Они шли туда, в горы, в каньоны и ущелья, где на узких скользких тропах могло все случиться. И они не могут повернуть назад, хотя не имеют ни малейшего представления о том, что их ожидает.
Местность быстро поднималась, пока они не начали пробираться через путаницу скалистых холмов, среди огромных зарослей кустарника, через журчащие речки, чья холодная вода кусала их ноги, как зубами. Трудно было идти за рорванцами; их легкие фигуры быстро передвигались по неровной местности; у Лоренцена пересыхало горло, когда он, тяжело дыша, торопился за ними.
Однажды вечером, через неделю после смерти Фернандеса, Гамильтон спросил по радио:
— Что за чертовщина с вашими проводниками? Вы вновь свернули севернее. Почему они не ведут вас прямо?
Гуммус-луджиль удивился, но передал вопрос Эвери.
— Спросите одного из этих волосатых уродов. Я уже болен от ходьбы.
— Я уже спрашивал, — сказал психолог. — Разве я вам не говорил? Но ответ относится к совершенно непонятным, непереводимым фразам языка. У меня создалось впечатление, что впереди опасная территория и мы должны ее обогнуть.
Гуммус-луджиль передал ответ Гамильтону, который закончил разговор щелчком, соответствующим ворчанию. Турок вздохнул.
— Не очень многое можем мы предпринять, — сказал он.
Торнтон засмеялся.
— Возможно, они хотят сделать нас кривоногими и тем самым беспомощными, — предположил он.
Фон Остен схватился за оружие.
— Они ведут нас прямо в…
— Спокойней, — Эвери протянул руку. — Боюсь, что мы ничего не можем сделать. Они ведут нас.
Лоренцен нахмурился. Это звучало не очень привлекательно. Положение все больше и больше казалось ему сомнительным.
