— И куда это ты собралась, золотце? — Насмешливый голос прозвучал, кажется, прямо у нее над ухом.
Она невольно шарахнулась в сторону, оступилась и шлепнулась в сугроб на обочине дороги.
— Горе мне с тобой, — сказал Сокол, наклоняясь над ней и легко выдергивая ее из сугроба.
— Ты откуда взялся? — спросила она, с некоторым недоверием вглядываясь в его лицо сквозь синюю темень и снежные хлопья.
— Из соседнего барака. — Он хмыкнул, выпустил ее из объятий и принялся стряхивать снег с ее шапки.
— Из какого барака? — машинально спросила она, уже поняв, что он живет в том же доме отдыха.
— Я еще утром приехал, на час раньше тебя… Слушай, а что это за толпа вокруг тебя вертится? Женихи, что ли?
— Нет, — сказала она. — Просто друзья.
— Да, я знаю. — Он опять хмыкнул и наконец отступил от нее. — У тебя жених в армии.
— Кто тебе сказал? — изумилась она.
— Да все говорят. Я спрашивал. Ну ладно, давай возвращаться. Смотри, метель какая… Что это тебя гулять понесло в такую погоду?
— Я не гулять, я подругу встречать. Она через пару часов приехать должна, — машинально сказала она, думая совсем о другом, — о том, что кто-то сказал ему о ее женихе, который якобы в армии.
— Она что, сумасшедшая? — удивился Сокол. — В такую погоду поедет?
Вообще-то Света была уверена, что Зоя достаточно сумасшедшая, чтобы поехать в Думчино в любую погоду, но сказала только:
— Я пообещала встретить.
Он вздохнул, шагнул к ней, обнял одной рукой за плечи, как давным-давно, в их первую встречу, и сказал:
— Ну ладно, пошли… камикадзе.
Они долго шли сквозь метель, и Сокол всю дорогу рассказывал ей о том, как по весне находят тела молодых и красивых девушек, которые ходят зимой по ночам по полям и лесам встречать сумасшедших подруг, которые и не собирались приезжать. А ей было не страшно. Ей было спокойно и уютно, будто она не сквозь метель навстречу ветру шла, а перед камином на медвежьей шкуре валялась. И дороги она почти не заметила.
Зоя, конечно, не приехала, чему Сокол вдруг очень обрадовался. Обратно они шли, подгоняемые ветром, и опять он болтал о чем-то несущественном. И опять она слушала его голос, не слишком вдумываясь в смысл слов.
— А там, в березах, ты это сама все слепила? — спросил он уже на веранде ее домика.
— Ты что, следил за мной? — удивилась она.
— Ну да, — невозмутимо подтвердил он. — За кем же еще тут следить?
С тех пор они встречались почти каждый день. А если по какой-то причине встретиться не могли. То звонили друг другу и говорили ни о чем. О чем попало. Обо всем. Сокол примкнул к ее компании, и очень скоро выяснилось, что это ее компания примкнула к нему. Его все любили. Просто обожали. Все ее друзья. Но особенно — их жены, невесты и сестры. И мамы тоже. И бабушки.
