Младший мальчик, внезапно со злостью швырнул на пол кожаную сумку и во всеуслышание заявил, что ему надоело таскать тяжести, и он хочет вернуться обратно. Парню было тринадцать лет, он был толст как отец, невероятно избалован и капризен, голос звучал пронзительно, словно сирена пожарной тревоги. Все остановились.
— Ну, пупсик угомонись, пожалуйста, — засюсюкала мамаша, чем только подлила масло в огонь — пупсик заревел в голос. Офицер, презрительно кривя губы, быстро подошёл к нему и залепил оглушительную пощёчину. Потом схватил за плечи и несколько раз с силой встряхнул.
— Заткнись, гадёныш! — прошипел он сквозь зубы. — Или я тебя сейчас пристрелю!
Пупсик, мгновенно заткнулся. Провожатый обвёл тяжелым взглядом остальных, и медленно цедя слова, произнёс: — Это относится ко всем присутствующим.
Мадам Бота, уже распахнувшая было свою акулью пасть, с шумом её захлопнула. Даже до её куриных мозгов, наконец, дошло, что следует промолчать. В полной тишине, офицер кивнул и вновь пошёл по коридору, как ни в чём не бывало. Обескураженное семейство поплелось следом.
Герда увидела, что сумка, брошенная мальчишкой, так и осталась стоять на полу. Девушка подошла к ней и взяла в руку, потом поспешила за уходящими, уже особо не прячась. Пусть все думают, что они идут вместе, благо беглецы оказались настолько потрясены произошедшим, что совсем не глядели по сторонам. Свернув направо, они очутились в коридоре, ведущем к запасному выходу, тёмном и узком как штольня в шахте. Пройдя метров сто, компания подошла к посту охраны. Усталый, небритый армейский капитан в грязном мундире, заступил дорогу.
— Ещё крысы пожаловали?
— Точно, — ответил офицер и протянул капитану листок бумаги. — Вот разрешение на выход.
Тот, не глядя, сунул его в мятую папку и крикнул двум молоденьким лейтенантам: — Ну, чего уставились, давайте, отпирайте.
Тяжёлая дверь бункера бесшумно скользнула в сторону, в лицо Герде, ударила волна холодного, влажного воздуха, такого свежего, что девушка чуть не задохнулась.
— Прошу, дорога открыта, — издевательским тоном произнёс офицер.
— П-постойте, а разве вы не пойдёте дальше с нами? — испуганно спросил министр.
— Вы просили вывести вас наружу. Я вывел. Дальше, придётся самим.
— Но… Вы не имеете права! Вы знаете, кто я! Да вас сегодня же отправят в роту смертников…
— Пауль, — лениво обратился офицер к капитану, — напомни, пожалуйста, как вы там, на фронте поступали с дезертирами?
