Мой юный разум был не в силах понять все это. Но чаще всего меня ставили в тупик категорические заявления проповедников о помыслах Бога и о том, чего он ждет от нас, — как будто они напрямую общались с Всевышним. Если он выходит на связь с проповедниками, они могли бы и разузнать, зачем он создал землетрясения!
Я жаждал информации, а полученные ответы меня никогда не удовлетворяли. Но главной причиной моего неверия в Бога, несмотря на всю убежденность проповедников, оставалась многочисленность религий и верований, приверженцы каждой из которых считали свою веру единственно истинной. Если существуют тысячи религий, и у каждой своя точка зрения на Бога и сотворение, значит, ошибочны все, кроме одной. Вера, которой учили меня, ничем не подтвердила свою истинность. Наоборот, меня просили просто довериться ей. Но если ошибочны все религии, кроме одной, по законам вероятности и эта единственная может оказаться такой же ложной, как остальные.
Я не только утратил веру в Бога, но и пришел к выводу, что подобные сомнения и колебания должны возникать у всех, несмотря на авторитет и уверенность проповедников. В конце концов, противоречия и нелогичности в их рассуждениях должны быть очевидными не только для меня. Последним на чашу весов упал еще один довод: неужели человек стал бы грешить, если бы искренне верил, что на него смотрит Бог? Допустим, вы считаете, что стал бы. А вы можете представить себе вора, способного совершить кражу на глазах полицейского? Разумеется, нет. Если бы все действительно верили, что каждая наша мысль и поступок известны Богу, и он обязательно вспомнит о них в судный день, грешников не существовало бы в природе.
А потом я узнал о Дарвине, книге «Происхождение видов» и теории большого взрыва. В этом был глубокий смысл. Сомнения и путаница разом улетучились. Бога нет и не было. Из первичного бульона, образовавшегося в результате большого взрыва, как по волшебству возникли простые одноклеточные амебоподобные существа, и за три миллиарда лет в процессе эволюции благодаря естественному отбору развились в сложные человеческие организмы.
В то время мне казалось, что я достиг просветления. Но на самом деле у меня появились шоры — те самые, которые долгие годы оставались опущенными. Многие смотрят на противоречия религиозных учений сквозь пальцы потому, что им трудно смириться с отсутствием Бога, а я цеплялся за теорию эволюции и естественного отбора потому, что никак не желал признать Его существование.
