«Не мучай себя, шхас», — послышался в голове далекий голос.
Александр открыл глаза и уставился на пленника.
«Ты можешь слышать меня?»
«Я слабый шхас. Могу слышать и слушать на небольшом расстоянии. Поэтому я всего лишь наездник шантарха»,[5] — разъяснил гнолл.
«Кто такой шантарх? — спросил Бер. Разговор требовал большей сосредоточенности, чем он рассчитывал, и он решил побыстрее задать интересующие вопросы. — Почему вы нападаете на нас? Сколько вокруг города таких, как ты? Отвечай!»
«Слишком нетерпеливый шхас. Совсем, совсем молодой шхас…»
— Шх-шх-шх. — Голова гнолла закачалась в такт издаваемому шипению.
По еле улавливаемым эмоциям Александр сообразил, что шипение было внешним проявлением веселья пленника.
— Все в порядке? — В голосе Никифорова слышалось напряжение.
— Да, — ответил Бер, — это он так надо мной смеется.
— Вот сучара! Сейчас я вгоню смех ему в глотку.
— Тихо. Не мешай, — отмахнулся Бер. — Я сам пока разберусь.
Вячеслав сделал шаг назад и застыл в напряженной позе, держа голову гнолла на прицеле. Ему совсем не улыбалось потерять друга из-за глупости и нерасторопности. В груди нарастало сожаление. Надо было вообще не привозить тварь на базу. Добить на месте, и нет проблем.
«Что ты делаешь, глупый шхас нежнокожих?» — Абориген попытался отстраниться от Бера, но ему помешали наручники и путы на ногах.
«Не дергайся. Я пытаюсь вылечить тебя», — мысленно сообщил Александр пленнику.
Удивленное молчание было ему ответом. Бер закрыл глаза и прикоснулся к руке гнолла. Вопреки ожиданию ощущение не было противным. Слегка теплая, шероховатая кожа, не более. Бер сосредоточился и приступил к излечению.
Через десять минут он устало поднялся. Его шатало — обычное состояние в последние несколько суток. Немного придя в себя, Александр бесцеремонно начал осматривать дело своих рук. Пленный молча сносил такое обхождение.
То, как быстро справился с повреждением нежнокожий, не укладывалось у него в голове. Гнолл потрясенно — отголоски этого чувства пробивались в мозг Бера сквозь вату утомления — уставился на зарубцевавшуюся рану, которую он с таким остервенением себе наносил, терпя боль, поскольку желал умереть или освободиться.
«Я забираю слова обратно. Ты могучий шхас! Мало разумных низших способны на такое. — Гнолл лихорадочно потряс башкой из стороны в сторону, но Бер не понял жеста, поэтому промолчал. — Зачем ты вернул мне жизнь?» — спросил пленник.
«Чтобы ты пожалел о своем существовании. Мне нужны ответы. И я их получу. Тебя будут медленно убивать, снова и снова, а я буду дарить тебе жизнь, и так — пока твой дух не сломается, — попытался донести Александр до сознания заключенного. — И когда это произойдет, посмотрим, кто из нас низший».
