На помятых, с выбитыми стеклами машинах отряд отправился в обратный путь. Оставалось выяснить два момента: кто поджег машину Никифоровых и что произошло между ним и тем гноллом. И если на первый вопрос может ответить Ксения, когда придет в себя, то со вторым, Александр чувствовал, придется повозиться. Обуреваемый тяжелыми думами, он обнял притихшую сестренку, зажатую между ним и Лехой. На переднем сиденье, тихо матерясь, лелеял руку Махно. За руль в этот раз сел Егор.
Осады практически не было. Отряды гноллов бродили по округе, не давая людям высунуться за территорию бывшего детсада и держа их в напряжении, но этим, к всеобщему удивлению, все и ограничивалось. Зато остальным зареченцам досталось по полной программе. В городе не утихала стрельба, а со стороны базы Быстрицкого доносилась канонада тяжелых минометов. Что творилось за городом, в менее защищенных селах, страшно было подумать. Судя по ночному зареву и всполохам молний, видимым с верхотуры, в пригородных поселениях было сейчас довольно жарко. По уверениям Ксении и Эдика, гноллы подпалили их машину из какой-то непонятной конструкции, стреляющей огненными сгустками. Если у аборигенов и «молниевые машинки» есть, тогда совсем плохо…
Присланный Быстрицким взвод из двадцати восьми человек маялся относительным бездельем, но отсылать их обратно на базу было не резон. Во-первых, не факт, что смогут добраться, во-вторых, никаких гарантий, что по отбытии солдат на клан не нападут. Однако сидеть взаперти, когда в городе творится черт знает что, тоже было как-то не по-людски.
На третий день осады, отбив очередную видимость атаки, было решено сделать вылазку за пределы базы.
— Слушать всем сюда! — раздался громкий голос Вячеслава. — Повторять не буду. Все уже триста раз обговорили, но для самых непонятливых, — он покосился на шушукающуюся горстку молодежи с Фиксой и Гвоздем в центре, — повторю в триста первый. Выходим двумя группами, по пятнадцать человек в каждой. Первая, под командованием младшего лейтенанта Краско, выдвигается на юго-запад, вторая, под моим руководством, — на северо-восток. Запрещается останавливаться, кроме как для помощи попавшим в беду людям. Разрешается стрелять во все, что сотворила местная мать-перемать природа. Понятно?!
— Так точно! — раздался дружный вопль вэвэшников.
— Ага, — подтвердила клановская молодежь.
— Сделаем, командир, — пообещали бывшие омоновцы.
— Ну раз всем все понятно, тогда по машинам.
