Колокола с древних времен окропляли святой водой, им давали имена и прозвища.
Русские люди традиционно отмечали наиболее важные события в своей жизни посадкой дерева, установкой памятного знака, креста, закладкой часовни, церкви, отливкой колокола. Они давали деньги на создание колоколов и безвозмездно передавали их в храмы. Колокола называли в зависимости от положения заказчика — царский, боярский, купеческий, посадский, святительский; это были как бы фамилии, но были еще и имена: «Сокол», «Георгий», «Гавриил», «Неопалимая Купина», «Медведь», «Голодарь», «Гуд», «Переспор»…
Но бывали и другие прозвища— не очень благозвучные: «Баран», «Беспутный», «Козел». Так называли колокол, если его звон диссонировал со звоном подобранных колоколов храма. Нередко его ждало незавидное будущее — безмолвное присутствие, но есть и исключения. Колокола «Баран» и «Козел», находящиеся на ростовской Успенской звоннице, были задействованы в звоне на протяжении более трех веков, звонят в них и сегодня.
А еще на Руси известны были колокола пленные, ссыльные и даже лыковые. Лыковые (опальные) — это те, которые сначала были разбиты, а затем перевязаны лыком и сосланы. А отправляли их в обители, находящиеся на окраинах русской земли.
В сибирском городе Таре, расположенном на Иртыше, звонили самые знаменитые «золоченые» колокола. Видимо, некто, имевший прямое отношение к желтому металлу, оставил память о себе, позолотив шесть небольших колоколов. Но инициативу любителя золотого благолепия не поддержали, и она не получила большого распространения.
Но есть и другая, более правдоподобная версия: тарский мещанин Семен Можаитинов дал обет, что если его брат вернется живым из плена, то он позолотит колокола. Брат вернулся. И появились в церкви Казанской иконы Божией Матери шесть золоченых колоколов. Самый большой из них весил 45 пудов.
В 1890 году для харьковского Успенского кафедрального собора был отлит на заводе П. Рыжова 17-пудовый колокол из «чистого серебра» в память о спасении императора Александра III и его семьи 17 октября 1888 года во время железнодорожной катастрофы под Харьковом.
Памятник-колокол предложил отлить архиепископ Амвросий, а средства собрали православные харьковской епархии. Колокол был прекрасно оформлен, его украшали тонкие изящные орнаменты: «…на лицевой стороне его (колокола. — В.Г.) находятся вензелевые изображения имен Их Императорских Величеств, а под ними расположены пять медальонов с надписями славянской вязью:
