— Ты домой? — поинтересовался Свистунов, оставив замечание друга о пользе спорта без всякого внимания. Они проходили мимо новой пятиэтажки, стоящей сразу за школьной спортивной площадкой, на пустыре. — И даже не зайдешь?
— Куда?
— Брось! Забыть ты мог все, но не такую женщину. Она живет здесь.
— Леся?
— Ну да. Первый подъезд, второй этаж, квартира номер пять. Вспомнил?
— Да. Конечно.
— Еще бы! Она уже дома. С работы пораньше ушла. Из-за тебя, наверное, — усмехнулся Свистунов. — Причесаться, подкраситься, ужин собрать.
— Откуда ты знаешь?
— Про ужин?
— Про то, что раньше ушла?
— Эх ты, Мука! Я же сыщик! Мне мелочь любая скажет многое. Как она на тебя смотрела сегодня в коридоре! — Тоску в голосе Руслан сдержать не мог, как ни старался. — А после того как ты от Вэри Вэла вышел, порхнула в кабинет к нему, как птичка, и такое у нее было при этом лицо… Загадочное. Оно у нее всегда загадочное, но в такие моменты особо. Отпрашивалась, чтобы уйти пораньше с работы, не иначе.
— У вас с ней что-то было. Скажи только, я знал, что делаю тебе больно, или не знал?
— Да иди ты на…
Руслан Свистунов швырнул на землю скомканную пачку «Явы», в которой оставалось еще несколько сигарет, развернулся и широко зашагал прочь. Он прислушался: почему-то пузырь, в котором были заключены его ярость и сладкое бешенство, из груди не поднимался. Толкнулся несколько раз о ребра, закачался, так что слегка замутило, и повис. Быть может, он и не знал никогда, что такое ревность?
…Леся открыла дверь сразу, так что он понял: ждала. Руслан был прав: отпросилась пораньше с работы, приготовила ужин, собрала на стол, подкрасилась, принарядилась. Прижалась крепко еще в прихожей, заглянула в глаза:
— Ночевать останешься?
Он вспомнил, что детей Зоя сегодня отвезла на дачу к родителям. Нет, перед ними не будет неловко и стыдно, если не явится домой ночевать. Но Зоя… Она сейчас в пустой квартире одна. Тоже приготовила ужин, накрыла на стол. Ждет.
— Не знаю. Там Зоя.
— Что-о?
Он прошел в комнату не разуваясь, снял пиджак, повесил на спинку стула. Было душно. Леся сердито загремела вилками.
— Садись, поешь.
Он послушно присел за стол. Леся принесла из холодильника бутылку водки:
— Ну?
Взял со стола рюмку, емкости не маленькой, повертел в руке, посмотрел через нее на свет, дунул внутрь, на невидимые пылинки. Потом глянул на запотевшую бутылку с белой жидкостью:
— Ты знаешь, что-то не хочется пить водку в такую жару.
— Так ты и в самом деле болен, бедненький, — пропела Леся. — Так что ж тебе? Вина? Воды?
