За столом расположился мужчина средних лет, как понял Алексей, сотрудник прокуратуры. Он что-то быстро писал на листе бумаги. Судмедэксперт сидел в плетеном кресле и курил, поглядывая на труп. Видимо, свою работу он уже закончил: окурки аккуратно собраны, бокалы упакованы для отправки на экспертизу, труп дактилоскопирован. Налицо присутствие второго человека. Гостя.
— Проходите, — сказал следователь, увидев новоприбывшего. — Сейчас подпишите протокол.
— А что здесь, собственно, случилось? — спросил Алексей.
— Трудно так сразу сказать, да? — усмехнулся следователь.
— Я вижу только, что на полу лежит человек.
— А что он не дышит, видите?
— Да, похоже на то, — продолжал строить из себя дурачка Леонидов. — А что там?
Он кивнул на прикрытую дверь.
— Будто не знаете? — усмехнулся Михин.
— Я же сказал, что никогда здесь раньше не бьш. Как понятой желаю все осмотреть. Прежде чем подписать протокол.
— Ты смотри, какой грамотный! — с удивлением протянул следователь. — Ладно. Игорь, покажи ему комнату.
— А яд был в вине? — трагическим шепотом спросил Алексей, прежде чем пройти во внутренние помещения.
— Что-о? Игорь? — с укоризной посмотрел на Михина следователь.
— Я ему ничего не говорил! Честное слово! «Мальчишка», — ласково подумал Алексей.
И важно сказал:
— Люблю читать детективы. Там яд обязательно в вине. Ин вино веритас.
— Случайно, расследованием заниматься не любите? — подозрительно посмотрел на него следователь. — Как мисс Марпл?
— Разве я похож на женщину? — оскорбился Леонидов.
— Ну, любопытство у вас женское.
— Я, между прочим, сосед! У меня жена здесь. Целую неделю одна. А вдруг маньяк?
— Эк вы, обыватели, чуть что, сразу в панику, — поморщился следователь. — Послушать вас так кругом одни маньяки! Видите, они сидели за столом, выпивали. Это был хороший знакомый Павла Клишина. А скорее, знакомая.
— Почему вы так думаете?
— Потому что в одной из рюмок был мятный ликер. Не мужик же его пил!
— А сколько всего было рюмок? — подозрительно спросил Алексей.
— Всего три. Вернее, одна рюмка и два бокала.
«Ну вот я тебя и раскрутил», — усмехнулся про себя Леонидов и сказал со вздохом:
— Теперь я спокоен. Значит, ин вино веритас. То есть истина в вине. Чтоб поэт умер, отравившись такой гнусностью, как водка? Это было бы неуважением к нему как к личности. Убийца был снисходителен к маленьким слабостям Павла Клишина. И вообще, это был человек благородный. Он…
— Вообще-то, в одном из бокалов была водка. А вовсе не вино, — хмыкнул следователь. — Но яд, действительно, был в вине.
