Многие другие народы придерживались похожих идей и верили, что, какое бы природное явление ни последовало за сверхъестественным событием, повторение одного всегда будет вызывать повторение другого, и, чтобы способствовать предсказаниям, основанным на этом допущении, были сделаны списки чудесных происшествий. Такие списки никогда не были найдены в долине Нила, но Мането, чьи взгляды были, по существу, египетскими, неоднократно упоминает о чудесах: о Ниле, по которому потек мед, о рождении восьминогого ягненка и т. п. Поэтому мы можем быть уверенными, что египтяне тоже верили в особое значение сверхъестественных или необычных явлений.
Но если все судьбы были таким образом определены, то не всегда они были совершенно неизбежны. Во-первых, могли вмешаться боги, чтобы избавить от скорбной участи некоторых людей по своему выбору или способствовать низвержению их врагов. И при помощи магии человек также мог контролировать судьбу. Теми же самыми средствами он также приобретал власть не только над своими согражданами, но и над мертвыми и даже над самими богами, невзирая на высоту их положения. Одним из главных направлений магии было умение насылать сны.
У всех народов сны играли большую роль, их калейдоскопические картинки казались реальными, а слова, услышанные в них, были будто бы сказаны в действительности. В случае таких религиозных людей, как египтяне, чьим главным интересом на протяжении жизни было поклонение богам, было только естественным, что в снах, как и при бодрствовании, они должны были стараться сохранить связь с высшими силами и верить в то, что они устанавливают личный контакт со своими богами и тем самым получают совет и ответ в затруднительной ситуации.
По мнению египтян, посланные богом сны могли прийти к человеку везде. Так, Тутмос IV проводил свой послеобеденный отдых после охоты на природе, когда к нему явился Ра Гармакис и приказал ему расчистить от песка Великого Сфинкса, в тени которого тот спал. У нас также есть запись, сделанная почти на тысячу лет позднее, о том, как сон заблаговременно дал команду царю Эфиопии Нут Амону отправиться в Египет. Но чтобы обеспечить себе вещий сон, следовало поспать в храме, известном как место пребывания оракула, таком как храм Серписа в Мемфисе. Этот оракул часто упоминается в надписях эпохи Птолемеев, и до сих пор существуют записи, сделанные жившими там отшельниками, о снах, снизошедших на них. Как правило, эти сны могли быть истолкованы самими людьми, которые их видели, но иногда смысл был неясен, и за помощью обращались к профессиональным толкователям, упоминание о которых мы находим в Книге Бытия. К ним продолжали обращаться за помощью и в поздний период истории Египта, а на одной греческой стеле есть ссылка на одного из таких толкователей, который все еще пребывал в Серапеуме в Мемфисе. Вера в пророческие сны и в сны, из которых становилось известно лекарство от той или иной болезни, не ограничивалась Египтом. Она, например, бытовала в связи с храмом Асклепия в Эпидавре; но Египет был главным ее центром, и даже ближе к концу IV века н. э. поэт Клаудиан говорит о пророческих снах как «египетских».
