Я бросил на него небрежный взгляд.
– Он остался на холме и теперь наблюдает за этой палаткой в прицел пулемета, – небрежно проговорил я.
Глаза Вилли расширились.
– Зачем? – спросил он в замешательстве.
– На тот случай, если кто-нибудь решит пострелять мне вслед, например ты. – Я улыбнулся, довольный той ловкостью, с которой я решил его проверить, и посмотрел ему в лицо, ожидая, как он на это отреагирует.
– Но ведь у меня даже пистолета нет, – заикаясь, пробормотал Вилли. – И кроме того, кто захочет связываться с человеком, награжденным Железным крестом 1-го класса? Я лично не захочу. – Он имел в виду крест, который был приколот к моей гимнастерке, и я посчитал это самым лучшим комплиментом, который мне приходилось слышать.
– А итальянцев они предупредили, об этом не говорилось? – спросил я.
Мне очень важно было выяснить это, поскольку через несколько миль дальше на запад немецких войск почти не было. Эти районы Киренаики находились за пределами передовой, и взятый нами в начале апреля данный уголок Ливии был предоставлен в распоряжение наших союзников.
Вилли покачал головой:
– Об этом говорилось очень мало. – Он еле цедил слова. – Они сообщили, что вы, возможно, будете обращаться к итальянцам за продуктами и топливом, поскольку ты хорошо говоришь по-итальянски. Они думают, что вы будете избегать официальных складов, – пояснил он и вытер мокрые от пота руки об штаны.
Это известие оглушило меня. А я-то надеялся, что смогу запастись топливом и продуктами у итальянцев.
– Ну хорошо. Мне надо идти, – сказал я, направив на Вилли дуло своего автомата. – Садись, Вилли. Я свяжу тебе руки и ноги, чтобы ты попозже поднял тревогу.
– Я не буду поднимать тревогу, правда, не буду! – В его глазах я прочитал мольбу, смешанную с ужасом. Да, он был солдатом, но настоящих боев никогда не нюхал. Он чинил машины и никогда ни в кого не стрелял. Его ужас был неподдельным, когда он увидел направленное на него дуло автомата.
– Ну хорошо, я не буду тебя связывать, но смотри не выходи из палатки, а то мой товарищ не такой мягкотелый, как я, и не замедлит пристрелить тебя, если до того, как я вернусь, здесь начнется беготня. Запомни, его пулемет направлен как раз на твою палатку, – пригрозил я. – До него всего триста метров. С этого расстояния он не промахнется, так что не надейся перехитрить меня, – еще раз предупредил я Вилли, надевая очки и повязывая лоскут себе на лицо.
– Я буду сидеть здесь, – промямлил он. – И никому не скажу, что видел тебя! – в отчаянии попытался он успокоить меня.
