– То есть мы с вами не знакомы? И даже с вами не здороваться?
– Сначала как бы не знакомы, – сказал Нырков. – А потом я с вами познакомлюсь, Клава.
– Это для себя? Или по службе?
– Почему вы сердитесь?
– Потому что вы действуете нахраписто.
– Я просто искренен.
– Вы? Нисколько! – оценила Клава. – Я чувствую тут фальшь!
– Правда? – оскорбился Нырков.
– Ну конечно! – надула губки Клава.
– Хорошо, я буду искренен, – сказал Нырков. – У вас впереди довольно сложные не то что дни, а даже месяцы, я думаю. Обстановка будет как на войне. А женщина на войне беззащитна. Никто не церемонится. Если рядом с вами не будет никого, кто способен вас защитить…
– У меня есть Гена. Или Слава… Как его там…
– Продолжим разговор после того, как вы его увидите, – сказал Нырков.
Клава ужаснулась.
Нырков молчал.
Так и ехали. Тут надо только ждать. Не спешить. И оно в конце концов само собой сложится.
* * *
Нырков преднамеренно не посвящал Клаву в подробности того, что ей предстояло увидеть. Нужно, чтобы она испытала шок. Потому что вряд ли Корнышеву удастся без проблем вжиться в роль Гены. А шокированный человек несоответствия, возможно, и не заметит.
Только когда уже подъехали к больнице, Нырков сказал Клаве:
– Его жизни уже ничто не угрожает. Но есть проблемы. И выглядит он ужасно. Ты держи себя в руках, пожалуйста. Договорились?
Клава молча кивнула в ответ, даже не заметив, как собеседник перешел на «ты». От волнения она не знала, куда деть собственные руки. Сцепила их в замок так, что побелели костяшки пальцев.
Нырков кому-то позвонил, и через минуту к ним вышел человек в белом халате.
– Идемте, – пригласил он, окатив Клаву оценивающим взглядом с головы до ног.
Едва они вошли в здание больницы, Клава запаниковала. Здесь была уже знакомая ей смесь из запахов застарелой пыли, годами не стиранных матрасов, медикаментов, мерзких больничных котлет и протекающей канализации. Точно так пахло и в той больнице, где какие-то страшные люди пытались убить Гену и саму Клаву. Страхи мгновенно ожили в ней, словно и не девались никуда, а только прятались до поры. На полутемной лестнице, ведущей на второй этаж, Клава споткнулась, инстинктивно ухватилась за плечо Ныркова, и больше его уже не отпускала до самой двери палаты.
У палаты дежурил еще один человек в белом халате, и только тут до Клавы дошло, что никакие это не врачи, а коллеги Ныркова, наверное.
Перед ней распахнули дверь, и она переступила через порог.
Это была небольшая палата, из которой, судя по всему, вынесли несколько кроватей, оставив одну. На ней-то и лежал человек, которого Клава с первого взгляда ни за что бы не узнала, если бы ей не сказали изначально, к кому она идет.
