— Господи, услышь нашу молитву.
«Он вкусил от плоти и крови твоей; даруй ему место у стола в небесном царствии твоем. Молим о том, веруя».
— Господи, услышь нашу молитву.
Марджори Глик стала со стонами качаться взад-вперед.
«Утешь нас в горести нашей о кончине брата нашего; да будет вера нашим утешением, а вечная жизнь — нашей надеждой. Молим о том, веруя».
— Господи, услышь нашу молитву.
Он закрыл свой требник:
— Помолимся, как Господь научил нас.
«Отче наш…»
— Нет! — вскрикнул Тони Глик, бросаясь вперед, — вы не бросите грязь на моего мальчика!
К нему протянулись руки, но опоздали. Он свалился в могилу и с жутким тяжелым стуком упал на гроб.
— Выходи оттуда, Дэнни, — кричал он.
— Ну и ну! — проговорила Мэйбл Вертс, сжимая черный платок. Глаза ее вежливо блестели, она откладывала все в памяти, как белки откладывают на зиму орехи.
— Дэнни, черт побери, прекрати валять дурака!
Отец Кэллахен кивнул двоим из прихода, но понадобилось вмешательство еще троих мужчин, в том числе Перкинса Джиллеспи и Нолли Гарднера, чтобы вытащить из могилы кричащего, пинающегося, воющего Глика.
— Дэнни, прекрати! Ты напугал мать! Я тебя высеку! Пустите! Пустите меня… где мой мальчик… пустите, суки… аххх, Бог…
«Отче наш сущий на небесах…» — снова начал Кэллахен, и другие голоса присоединились к нему, подбрасывая слова к безразличному куполу неба.
«…да святится имя Твое. Да придет царствие Твое, да будет воля Твоя…»
— Дэнни, иди сюда, слышишь? Ты слышишь меня?!
«…как на небесах, так и на земле. Хлеб наш насущный…»
— Дэнни-и-и-и!..
«И прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим…»
— Он не умер, он не умер, пустите меня, вы…
«…и не введи нас в искушение, но избавь нас от лукавого. Христос и Господь наш, аминь».
— Он не умер, — всхлипывал Глик. — Не может быть. Ему двенадцать всего… — он, мокрый от слез, вырвался из державших его рук и упал на колени у ног Кэллахена. — Умоляю, верните мне моего мальчика! Не дурачьте меня больше!..
Кэллахен мягко взял его голову обеими руками.
— Помолимся, — сказал он, чувствуя всхлипывания Глика.
«Боже, утешь этого человека и его жену в горести их. Очисти ребенка в водах крещения и дай ему жизнь новую. Да присоединимся мы однажды к нему и разделим навеки небесные радости. Молим об этом именем Иисуса, аминь».
Он поднял голову и увидел, что Марджори Глик упала в обморок.
* * *
Когда все ушли, Майк Райсон вернулся и устроился на краю еще не засыпанной могилы доесть последний бутерброд и дождаться Рояла Сноу.
