«ГУБЕРТ БАРКЛЕЙ МАРСТЕН
6 октября 1889 — 12 августа 1939
Ангел смерти, держащий бронзовый светильник
у золотых дверей,
унес тебя в темные воды».
А ниже, почти стертое тридцатью шестью зимами:
«Дай, Боже, ему успокоиться».
По-прежнему обеспокоенный сам не зная чем, Марк отправился в лес посидеть у ручья и поесть.
* * *
Гроб медленно опустили в могилу. Марджори Глик в черном пальто и черной шляпе с вуалью, сквозь которую едва просвечивалось ее лицо, дрожала в поддерживающем объятии отцовской руки. Она вцепилась в свою черную сумочку так, как будто от этого зависела ее жизнь. Тони Глик с отсутствующим лицом стоял в стороне. Несколько раз во время церковной службы он оглядывался, словно не до конца веря в окружающее. Он выглядел как человек, который ходит во сне.
«Церковь не может развеять этот сон», — подумал Кэллахен.
Он брызнул святой водой на гроб и могилу, освящая их навеки.
— Помолимся, — сказал он ровно и мелодично, как говорил всегда, при свете или в темноте, пьяный или трезвый. Прихожане склонили головы.
«Господи Боже, милостью твоей жившие в вере находят вечный покой. Благослови эту могилу и пришли своих ангелов стеречь ее. Мы похороним тело Даниэля Глика, прими его душу к себе и позволь ему возрадоваться с твоими святыми навеки. Через Христа просим об этом Господа нашего. Аминь».
— Аминь, — пробормотали прихожане, и ветер унес это слово прочь. Тони Глик осматривался кругом безумными глазами. Жена его прижала платок к губам.
«С верой в Иисуса Христа мы благоговейно предаем земле тело этого ребенка в его земном воплощении. Помолимся с верой Господу, дарователю жизни, чтобы он воскресил это смертное тело к жизни вечной в обители святых».
Кэллахен перевернул страницу. Женщины в третьем ряду, стоявшие у могилы огромной подковой, стали громко всхлипывать. Где-то позади в лесу чирикнула птица.
«Помолимся за брата нашего Даниэля Глика Господу нашему Иисусу Христу, сказавшему: „Я — воскресение и жизнь. Верующий в меня будет жить, любой, кто верует в меня, никогда не претерпит смерти вечной“. Господи, ты оплакивал смерть Лазаря, друга твоего; утешь же нас в горести нашей. Молим о том, веруя».
— Господи, услышь нашу молитву, — отозвались верующие.
«Ты поднял смерть до жизни; даруй брату нашему Даниэлю жизнь вечную. Молим о том, веруя».
— Господи, услышь нашу молитву, — раздалось в ответ. В глазах Тони Глика что-то появилось, — может быть, откровение.
«Брат наш Даниэль омыт чисто во крещении, даруй ему заступничество всех твоих святых. Молим о том, веруя».
