— О Богиня!.. — с яростью крикнул Телец.
Мальчик захлебнулся и прервал вой, и тут же принялся испуганно оправдываться:
— Нельзя лаять. Я знаю, лаять нельзя. Я не лаял. Совсем не лаял.
Маг тяжело вздохнул. Протянул руку:
— Иди домой. Что ты за ребенок… Зачем ты выл? Это только псы воют.
Малец медленно шел от забора. Глянул в небо.
— Звезды. Красиво. Там… — Он вытянул руку вверх. — И тут… — Другую ладонь он положил себе на лоб.
Говорун медленно повел глазами по черному куполу неба, усыпанному сияющими искрами. Этот купол удивительно напоминал пространство его внутривидения, только там звездами были человеческие сознания. О такой красоте поэты складывали стихи. Такое небо служило вдохновением музыкантам и плащом укрывало влюбленных. Но как мог выразить свое восхищение маленький безымянный мальчик? Он ведь был всего лишь песчинкой на берегу бесконечности и все-таки предчувствовал, что и в нем самом тоже кроется такая мощь.
Маг и мальчик вернулись в уютный, светлый дом. Телец поднял сборник стихов, который упал на пол. Его взгляд сам остановился на значках текста. Он машинально прочел несколько строк:
Средь останков древ столетних,
Там, где колокольцев сердце бьется,
На покровах мшистых мы таимся.
В ожиданье лунного сиянья
Песнь ночных варганов льется.
Очи красит алым цветом
Пламя жарких тел драконьих.
Перечитал еще раз. В глубокой задумчивости нахмурил брови.
— Дитя мое, хочешь получить новое имя?
Ребенок торопливо закивал. Телец положил ему ладонь на лоб:
— Итак, с этой минуты тебя зовут Ночной Певец.
— Это вроде как собака? — поинтересовалась Петуния с легким неодобрением.
Телец рассмеялся:
— Это очень хорошее имя, Петуния. Подходящее. И совсем необязательно собачье. Сова, волк или цикада — все они ночные бродяги, которые смотрят на звезды и поют для них. Тебе нравится, Ночной Певец?
— Да, — ответил мальчик.
Вечер медленно уходил, его отмеряли неуклонно пересыпающиеся песчинки в часах, как будто ничего значительного не произошло. Ночной Певец сидел у ног Тельца, опершись головой на колени мага. Говорун вполголоса читал стихи о похождениях влюбленных из Эльфийского леса. Мальчик молча и сосредоточенно слушал. В голове его рождались и гасли видения, которые он сам по большей части не понимал. Но мысли его становились все более расплывчатыми, и еще раньше, чем Телец дошел до конца повествования, ребенок, чье имя было хвалой ночи, заснул, плотно свернувшись клубочком на полу.
* * *
На столе стояли две мисочки — одна с водой, другая с толченым мелом. Ночной Певец тоскливо и устало смотрел на поверхность воды. Позевывал. Ничего у него не получалось. И в чем тут дело? Воду можно выпить или приготовить на ней суп. Мел можно смешать с водой и побелить стены. Но превратить одно в другое или вообще во что-то совсем третье?
