Ещё раз пробежала взглядом по тексту, внимательно всматриваясь в него. Всё почти идеально, есть некоторая небрежность, но никто не обратит на неё внимания.
Улыбнулась своим мыслям и рассмеялась, позволив себе немного веселья, перед самой главной частью моего плана. Точнее перед предварительно главной частью плана.
Встав, вобрала бумаги, уничтожила следы и прямым порталам переместилась из архива к кабинету Высшего Судьи. Он располагался на третьем этаже и его охраняли так, как будто там несметные сокровища, не меньше.
Короткий стук, дождалась ответа и разрешения войти. Открыла дверь, перешагнула порог и произнесла, преданно взирая на сидящего за столом мужчину, нацепив на лицо самую милую из своих улыбок:
— Господи Высший Судья, у меня есть новости, которые могут заинтересовать Вас. И мой долг, как преданного слуги, сообщить Вам об этом.
— Проходи, Шелара. Проходи…
Дверь закрылась за мной, отрезав пути к спасенью, да я и не нуждалась в нём. Ну что? Начнём игру, жизнь?
Делаем ставки, господа…
Казнь не самое приятное зрелище. Но как судья я научилась абстрагировать от этой грязи, даже стоя на помосте и зачитывая приговор. Я не дрогнувшей рукой нажимала на спусковой курок, ломала позвоночник, открывала люк под ногами и опускала гильотину на беззащитную шею.
Подсыпать яд, устроить мучительную пытку, заставить смотреть, как умирает дорогой кому-то человек? Легко.
Для меня не существует границ, не существует норм морали, и я не знаю, что такое честь или благородство, во всяком случае, в том его значении, которое присуще людям.
Но даже моего достаточно снисходительного отношения к тому, что творит Гильдия Правосудия, не хватает, что бы оправдать убийство детей. Особенно, когда это делается так: выводят стайку сирот и отдают на прокорм бешенным псам. Я самолично сверну шею тому из Отступников, кто это придумал. А тому, кто его покрывает, из Гильдии Правосудия, я подкину этих пёсиков в качестве соседей по камере. И с удовольствием посмотрю на то, как он будет от них отбиваться.
С отвращением бросила папку на стол и зло прищурилась, рассматривая стоящего передо мной информатора. Полуровка, как и я. Н вторая часть — дроу, отсюда бронзовая кожа, белые волосы и красно-карие глаза. В купе с чёрной одеждой создаётся прямо-таки незабываемое впечатление. Жалко, что даже имея лишь половинное родство с этими тёмными остроухими, он слишком предвзято относиться к кошкам. Дроу никогда не любили нашу расу, искренне недоумевая, как можно нарушить скажем священные брачные обеты. Что удивительно, они осуждают женщин-кошек, сочувствует и одновременно завидуют котам, а сами спят, с кем только придётся, выводя в свет нечто, подобное тому, что сейчас цинично меня рассматривает. Лицемерие приятная форма лжи окружающим о том, какой ты хороший и примерный.
