Он между нами жил... | страница 28
Позже я через Велихова передал Александрову краткую записку, в которой по пунктам перечислялись доводы, требующие немедленно устранить причину голодовки. Записка начиналась с заявления, что для Академии — и не только для нее — более важной проблемы сейчас не существует, поэтому вопрос должен решаться на самом высоком уровне. До меня дошли слухи, что один из наших правителей сказал — кто такой Сахаров, чтобы поставить нас на колени? Поэтому я включил, быть может, наивную фразу: "Великодушие сильного подчеркивает его силу". Из опасения, что наблюдавшие за Сахаровым "врачи в штатском" применят насильственное кормление, я написал в одном из пунктов: "Следует учесть его необычные душевные качества; неосторожные меры принуждения могли бы привести к непредсказуемой реакции и роковому исходу".
Совещание у Александрова ни к чему не привело. Заместитель Андропова заявил, что они "контролируют ситуацию".
На Александрова было оказано большое давление — телеграммы в защиту Сахарова шли с разных концов Земли. Трудность, по-видимому, состояла в том, что Андропов был решительно против удовлетворения просьбы Сахарова. Мне стало ясно, что нужно любым способом побудить Александрова пойти к Брежневу и добиться решения.
Поздно вечером я пришел к моему давнему знакомому В.Р.Регелю, близкому другу Александрова, и несколько часов, не стесняясь в выражениях, объяснял ему, какую жалкую память оставит о себе его друг и каким позором будет на века покрыто его имя в случае рокового исхода. Я встретил полное понимание Вадима Робертовича и его жены. Этой же ночью он поехал к Александрову домой и говорил с ним в присутствии жены Анатолия Петровича, доброй и умной женщины. Мне кажется, ее присутствие сыграло решающую роль. На следующий день Александров поехал к Брежневу и добился положительного решения.
Андрей Дмитриевич и Елена Георгиевна голодали семнадцать дней…
Через некоторое время я послал Андрею Дмитриевичу в Горький свою книжку "Поиски истины". В ответ получил телеграмму с уведомлением о вручении, которую храню как реликвию: "Спасибо за книгу за все восклицание ваш Андрей Сахаров".
Сахаровы вернулись в Москву в декабре 1986 года, проведя в ссылке семь лет без одного месяца, тогда как "по закону" предельный срок ссылки — пять лет.
В первый же день приезда Андрей Дмитриевич отправился на семинар в Физический институт им. П.Н.Лебедева. На следующий семинаp, 30 декабpя, я пришел туда, чтобы его повидать. Помимо известных мне физиков, на семинар пришли журналисты Юрий Рост и Олег Мороз. После окончания семинара они предложили отвезти А.Д. и меня домой. По дороге Андрей Дмитриевич рассказал, как закончилась горьковская ссылка. Повторю его рассказ так, как он мне запомнился.