Юлька посмотрела мне в лицо. Теперь с ненавистью.
– Ты опять? Что, опять? Ты же обещал мне! Настенькой клялся!
– Юль... – Я даже не знал, с чего начать. – Это не то, о чем ты думаешь.
– Неужели!
Когда я захочу, то могу быть очень убедительным. Но только не сегодня, когда после всех клятв и обещаний пришел домой за полночь с заплетающимся языком и ополовиненной бутылкой водки в пятерне. Я ничего не смогу объяснить Юльке. А она вправе не поверить ни единому слову.
– Ну что, даже ничего не скажешь? – спросила она с горькой усмешкой.
Что ей сказать? Правду? Что в лес за речкой упал корабль пришельцев, я ходил на место падения и получил дозу облучения, потому что инопланетный мерзавец, пилотировавший этот корабль, стянул с меня противогаз в радиоактивной зоне. Поэтому я развязался?
Юлька устало опустилась на табурет, обхватила лицо ладонями.
– Господи, – простонала она, – это никогда не кончится. Никогда. Ты полное ничтожество. Полное. Жалкий спивающийся неудачник.
– Это вышло случайно, Юль. Я не хотел, честное слово.
– Я тебя умоляю, не клянись больше ничем. У тебя каждый раз либо случайно, либо по вескому поводу. Ты знаешь, всю дорогу, пока мы ехали сюда в автобусе, я не верила, что что-то изменится. Боже, как мне было хорошо в последний месяц, когда ты сидел дома, вырезал ложки и откликался на любую просьбу о помощи по хозяйству. Лучше бы ты вообще не находил работу! Лучше бы так и сидел дома!
– Я не работаю. Я солдат, а солдат служит.
– Ты слабохарактерная размазня, а не солдат. Пить не может бросить...
– Некоторые не могут перестать есть мучное – и что?
– Это ты на мою маму намекаешь?! – взвилась Юлька.
Настя за дверью простонала во сне. Мы оба заткнулись. Юлька заглянула в гостиную через стеклянную вставку двери.
– Мы завтра же уедем, – сообщила она, не глядя на меня. – Нам тут нечего делать.
Я взял ее за плечо.
– Не уезжайте. Это была случайность, я докажу. Юль, этого больше не повторится, поверь мне!
Он холодно посмотрела на мою руку.
– Отпусти.
Я подчинился. Ну что с ней делать?
Настя успокоилась. Юлька отошла от двери, потерла плечи, словно озябла. Я стянул черную куртку с надписью «ОХРАНА», оставшись в футболке. Повесил куртку на крючок рядом с короткой кожанкой. Остальные четыре крючка сиротливо пустовали, другой одежды у меня не было.
Когда я повернулся, взгляд Юльки изменился.
– Откуда у тебя это? – спросила она.
Ее палец указывал на запекшуюся рану на ключице, оставленную светящимся лезвием. Кожа вокруг ожога налилась нездоровой краснотой и отекла, на спецхранилище я помазал это место машинным маслом – все что нашел из подручных средств.
