Привезите с собой, если у Вас есть, 6 порошков codeini по 1/6 грана (0,01), так чтобы все шесть порошков содержали один гран…
Искренно Вас уважающий А. Чехов. с. Мелихово.
В последнее время упорно ходят слухи, что кодеинсодержащие препараты поставят на строгий учёт. Отпускать станут исключительно по рецептам. Виною тому потребители наркотиков, которые наловчились несложным способом превращать кодеин в дезоморфин, а регулярное потребление дезоморфина грозит смертью. Я даже рекламное объявление в центральной газетке читал: мол, покупайте впрок терпинкод, седал и прочие пенталгины, а то потом спохватитесь, да поздно будет.
Заболит у человека голова — каково будет идти с мигренью в поликлинику, выстаивать три часа в очереди и вместо привычного пенталгина получить рецепт на простенький парацетамол?
Но вдруг парацетамол тоже можно превратить в какую-нибудь дрянь? Если не парацетамол, то другой или третий препарат. Пятновыводитель. Клей. Удобрение. Фрукты. Рыбу. Кисель. Да что угодно.
О.Л. Книппер-Чеховой, 4 апреля 1904 года. Ялта.
У нас погода дрянная…
Сегодня воскресенье, я принял порошок — героин, и мне приятно, ощущаю спокойствие.
Отчего «Знание» с Пятницким и Горьким во главе не выпускают так долго моей пьесы? Ведь я терплю убытки…
Твой А.
Нет никаких сомнений, что бороться с немедицинским употреблением наркотических препаратов необходимо. Нет никаких сомнений, что сегодня эта борьба малоэффективна.
Что делать? Чётко, громко и прилюдно назвать причину роста численности наркозависимых граждан. Объяснить, почему в тысяча девятьсот восьмидесятом году их было на сельский район двое, а теперь двести. Запрещать же кодтерпин, не трогая причину, – всё равно, что отмахиваться от пуль мухобойкою, а пулемётчика щадить. Не сомневайтесь, пуля дырочку найдёт. Оставить людей без седала легко. Подозреваю, что принимающие решение способны в минуту не то что седал заполучить, а и самый отборный героин, кокаин или ЛСД. Что пожелают, то им на блюдечке и принесут. Ладно, пусть, не жалко, но вот улучшится ли жизнь России без пенталгина?
M.П. Чеховой, 19 июня 1904 года, Берлин.
Милая Маша, пишу тебе из Берлина, где я живу уже сутки. В Москве после твоего отъезда стало очень холодно, пошёл снег, и, вероятно, от этого я простудился, началась у меня ломота в ногах и руках, я не спал ночей, сильно похудел, впрыскивал морфий, принимал тысячи всяких лекарств и с благодарностью вспоминаю только об одном героине, прописанном мне когда-то Альтшуллером…
