Аскольд Борисович Иванов стоял на самом краю волнореза, чуть ли не на двести метров ушедшего от берега в море, и пытался понять ситуацию, которая начала складываться вокруг него. Азовское море в этот утренний час было похоже на лишенную каких-либо амбиций женщину и на прозу Александра Грина. Оно навевало какие-то неясные опасения и легкую тоску по неосуществленным путешествиям. Аскольд Борисович понимал, что стремление к богатству, к обладанию большими деньгами — это один из элементов страха перед жизнью, людьми и будущим, в котором видимые плюсы рано или поздно обретают контуры окончательного минуса. Для того чтобы большими деньгами оградиться от собственного страха, нужна точно выверенная и глубоко осмысленная отвага, а это дано не каждому. Могилы бизнесменов на российских кладбищах тому доказательство. Лежащие в земле делали ставку на рывок риска, приняв свое самомнение за печать удачи, тогда как деньги предназначены не для риска, а для смягчения последствий от него. Тот, кто это понимает, тому они и подчиняются. В них не стреляют киллеры. Самолеты не падают вместе с ними на землю, автомобили не попадают в аварию, им не грозят банкротства. Эти люди четко понимают: чтобы спастись от страха перед жизнью большими деньгами, необходимо лелеять и качественно увеличивать этот страх.
Аскольд Иванов почувствовал, что он слишком долго и демонстративно стоит на краю волнореза в полном одиночестве и, повернувшись спиной к морю, покинул его, понимая, что вся прелесть неосуществленных путешествий в их неосуществимости. Сойдя с волнореза на песчаный безлюдный пляж, Аскольд Иванов отбросил в сторону сентиментальность и взглянул на мир с точки зрения человека, желающего овладеть его — мира — активами. Он принял предложение высшего менеджмента «Тагмета» возглавить ассоциированный банк развития «Шлейф-Баф», учрежденный в Таганроге при содействии местной и областной администраций с привлечением капитала крупных нефтяных компаний и денег из госбюджета. Аскольд Борисович знал эту схему, когда ЦБ относительно честно и относительно законно отнимает деньги у частного капитала и направляет их на счета антикризисного секретного фонда Правительствам России, попутно немного присваивая на личные нужды для своих чиновников. Миллион, два миллиона долларов в месяц не такие уж и большие деньги. Аскольд Борисович понимал, что в этой схеме наиболее сильно пострадает «Тагмет», как наименее искушенный и сделавший ставку на его, Аскольда Иванова, опыт банкира. Нефтяные компании куда как осторожнее и опытнее, потери такого рода они воспринимают как завуалированную дачу взятки и поэтому шума не поднимают. О том, какая роль уготована лично ему, Аскольд Борисович догадывался: лет двадцать тюрьмы или пуля киллера в голове, но все дело было в том, что на этот раз им двигало не желание вернуть свои утраченные позиции в мире бизнеса, а чувство мести, самое сладостное, хотя и абсолютно лакейское по содержанию.
