— Приносил, утром, — ответила Крылатая, продолжая массаж. — Ты спала, и я не стала тебя будить.
Я встрепенулась:
— Лайни, дай посмотреть!
Лаэрнике легким движением скользнула к трюмо и взяла лежавшее на нем письмо. Подала мне. Сорвав печать, я развернула бумагу. Да, это от дона Родриго. Четким и стремительным, словно летящим почерком дон Родриго де Альвез извещал, что освобождает меня от службы. К письму прилагалась расписка, по которой я могла получить сумму, необходимую для того, чтобы купить коня, провиант и покинуть город… Я скрипнула зубами и выронила письмо. Похоже, я потеряла надежного союзника и хорошего друга. Навряд ли дон Родриго сможет простить мне то, что случилось.
Ладони Крылатой мягко легли мне на плечи:
— Альмира, тебе кто-то написал плохие слова?
— Лайни, — я больше не могла сдерживать слезы. — Я не имела права допустить, чтобы этот тип поцеловал тебя. Теперь Господь не простит меня… и я себя не прощу…
— Пожалуйста, не плачь, — Лаэрнике погладила мои плечи. — Ты же сама говорила, что все, что ни делается, — к лучшему. И если так случилось, значит, Господу это было угодно.
По настоянию Лаэрнике после ванны я легла, и она начала растирать меня душистым маслом из Синны, разогревающим кожу и активирующим кровообращение. Я закусила зубами подушку, чтобы не реветь. Теперь я отчетливо ощущала, что между мной и Лаэрнике встала незримая преграда, возведенная этим проклятым поцелуем Диего де Геррера. И я не знала, как ее пробить.
— Альмира, — задумчиво проговорила Крылатая, — мне кажется, я могу его полюбить. Нет, я должна… я хочу полюбить его!
Глаза ее лихорадочно блестели. Я рывком села на кровати:
— Лайни! Послушай… Ты веришь мне?
— Верю, — кивнула она. Я взяла ее за руки:
— Забудь про дона Диего. Есть человек, который уже много лет любит тебя. По-настоящему любит. Человек с грустными глазами, который принес тебя в город. Который помог тебе собрать рисунки возле собора…
— Я не помню, — беспомощно проговорила Лаэрнике. Я сжала ее руки:
— Лайни, родная моя. Постарайся вспомнить. Его зовут Родриго де Альвез. А дон Диего погубит тебя. У него две души — одна от Бога, а вторую он получил, когда заключил сделку с дьяволом. И вторая постепенно берет верх.
— Но тогда его надо спасти! — порывисто воскликнула Крылатая. — И я должна это сделать!
— Его спасет только Бог, и мы можем лишь молиться об этом… Хорошая моя, прошу тебя, поверь мне! Не отдавай ему свою любовь!
— Альмира, я тебе верю, — помолчав, проговорила Лаэрнике. — Ты всегда желала мне только добра. Я постараюсь сделать так, как ты говоришь… Но ты знаешь, не все в моих силах.
