Вообще же, судя по тому, как готовилась диверсионная акция дона Диего, его целью было не похитить Лаэрнике силой, а просто проникнуть к ней в спальню. Видимо, он полагал, что после его поцелуя Крылатая сама воспылает к нему страстью и добровольно пойдет с ним.
Я написала короткий ответ, сообщив, что с сегодняшнего дня переселяюсь к Лаэрнике, и передала письмо Пако, шустрому черноглазому мальчишке, уже зарекомендовавшему себя надежным посыльным. Собрала свои немногочисленные пожитки и перенесла их в прихожую Лаэрнике, где и намеревалась расположиться.
Судя по тишине в ее покоях, Крылатая еще спала. Очевидно, предыдущий день — а может, и случившееся ночью — отняли у нее немало сил… Я осторожно заглянула в спальню. Словно почувствовав чужое присутствие, Лаэрнике открыла глаза.
— Альмира! — обрадовалась она и приподнялась на руке. Я подошла к ее постели:
— Лайни, мать Марита разрешила мне поселиться у тебя. Ты не будешь против?
— Ой, что ты! Конечно, нет! — Лаэрнике выбралась из-под одеяла и потянула меня за руку, усаживая рядом с собой: — Мы будем вечером вместе читать Библию, а потом ты будешь рассказывать о своих странствиях!..
Посмотрев на меня внимательнее, она встревоженно спросила:
— Альмира, с тобой случилось что-то плохое? От тебя пахнет кровью!
Я вздохнула:
— Лайни, сегодня ночью я убила человека. Даже двух. Не нарочно. Так получилось…
Лаэрнике села рядом, прижавшись ко мне плечом, и ласково погладила мою руку:
— Я знаю, что не нарочно… И у тебя болит душа. Давай я за тебя помолюсь, тебе будет легче!
— Давай тогда уж помолимся вместе, — сказала я. — Лайни, не надо снимать с меня мой грех. Я должна отмолить его сама, понимаешь?
— Понимаю. — Лаэрнике встала с кровати и надела свой плащ: — Но можно я хоть немножко за тебя помолюсь?
— Немножко можно, — разрешила я.
Мы вместе опустились на колени перед Распятием. Господи Иисусе Христе, молилась я. Прости, что приходится убивать. Прости и тех, на кого мне пришлось поднять оружие. Но ведь я должна защищать это чистое и трогательное существо, это дитя Божие, склонившееся перед Тобою рядом со мной. Просто дай мне сил исполнить свой долг. Уберечь ее от алчности и жестокости этого мира…
Так началось мое, наверное, самое счастливое время в Сегове.
Теперь я целые дни проводила с Лаэрнике. По вечерам я садилась на стул рядом с ее кроватью, и при свете свечи мы вместе читали Евангелие, вслух размышляя над каждым эпизодом. Потом мы обнимались, я целовала ее в лоб, укладывала, накрывая одеялом, и уносила подсвечник с горящей свечой в прихожую, где мне предстояло бодрствовать до того, как колокол начнет созывать монахинь на всенощную.
