Мы ответили вопросом на вопрос:
- А зачем вам шпалер, Никифор?
Тут-то он и сделал свое знаменитое откровение насчет шакала, который представлялся ему "в форме змеи".
Но дело на этом не кончилось. Никифор решил взять реванш за шакала.
- Смейтесь, смейтесь! - запальчиво сказал он. - Посмотрим, что вы запоете, когда я кончу свою новую поэму. Я пишу ее дактилем!
- Послушайте, друг мой, - сказал елейным голосом Перелешин, - я хочу вас предостеречь. Вы так можете опростоволоситься в литературном обществе.
- А что такое? - встревожился Никифор.
- Вот вы говорите - дактиль. Это устарелый стихотворный термин. Теперь он называется не "дактиль", а "птеродактиль".
- Да? Ну, спасибо, что предупредили, а то в самом деле могло выйти неловко...
Никифор, - сказал сердобольный Константин Наумыч, наш художник, Перелешин вас разыгрывает. Птеродактиль - это допотопный ящер.
- Ну что вы мне морочите голову!
- Никифор, - подхватил из своего угла Олеша. - Константин Наумыч вас тоже запутывает. Он говорит - "ящер", а ящер - это болезнь рогатого скота. Надо говорить - "допотопный ящур". Понятно? Ящер - это не ящур, а ящур - не ящер.
"Гром пошел по пеклу". Никифор выбежал вон и с яростью хлопнул дверью.
Впрочем, это был не последний его визит. Он прекратил свои посещения лишь после того, как узнал себя в авторе "Гаврилиады". Не мог не узнать. Но это пошло ему на пользу. Парень он был способный и в последующие годы, "поработав над собой", стал писать очень неплохие стихи.
...А теперь об одном случае, который связан с "Голубым воришкой". Пожалуй, он в какой-то мере может дополнить наше представление о творческой лаборатории Ильфа и Петрова...
Было так. Мы с Ильфом возвращались из редакции домой и, немножко запыхавшись на крутом подъеме от Солянки к Маросейке, медленно шли по Армянскому переулку. Миновали дом, где помещался военкомат, поравнялись с чугунно-каменной оградой, за которой стоял старый двухэтажный особняк довольно невзрачного вида. Он чем-то привлек внимание Ильфа, и я сказал, что несколько лет назад здесь была богадельня. И, поскольку пришлось к слову, помянул свое случайное знакомство с этим заведением. Знакомство состоялось по способу бабка - за дедку, дедка - за репку. Я в то время был еще учеником Московской консерватории, и у меня была сестра-пианистка, а у сестры - приятельница, у которой какая-то родственная старушка пеклась о культурном уровне призреваемых. В общем, меня уговорили принять участие в небольшом концерте для старух... Что дальше? Дальше ничего особенного не было.
